Вкус к убийству - [42]

— Он приехал вчера поздно вечером и записался в книге регистрации под именем Джеймса Томаса.

Лифт с глухим скрежетом остановился на площадке третьего этажа. По темному, пахнущему плесенью проходу мы прошли до приоткрытой двери в дальнем конце коридора.

— Здесь, — сказал Пендер.

Мы вошли в номер. На мятой постели в неловкой позе лежал мужчина. Его рот был открыт, а в глазах, казалось, не успел погаснуть интерес к затянутому паутиной потолку. Из груди мужчины торчала рукоятка большого охотничьего ножа.

— Никогда не встречал его раньше.

Шериф подошел к кровати и склонился над лежащим человеком. Я тоже подошел на расстояние фута к кровати и смотрел, как Карсон проверил содержимое его карманов. Потом я повернулся к Пендеру, который стоял в дверном проеме, переминаясь с ноги на ногу.

— Ну, Дорс, мы слушаем вас, — сказал я. — Кто он?

— Я не знаю, мистер Гейтс. Я уже говорил, что он приехал вчера поздно вечером. Записался в книге как Джеймс Томас, коммивояжер из Нэшвилла. Кому-то позвонил, потом ушел к себе в номер.

— В карманах ничего интересного, одни медяки. Даже бумажника нет, — разочарованно протянул Карсон. Он выпрямился и посмотрел на Пендера. — Продолжайте, Дорс. Как вы обнаружили труп?

Управляющий снова облизнул губы.

— Около часа назад он спустился в столовую завтракать. Потом подошел к моему столику в вестибюле. Мы перекинулись с ним несколькими словами. Он сказал, что в полдень у него деловое свидание, и попросил меня принести в номер бутылку шотландского виски. Я согласился, и он дал мне десять долларов. Потом он поднялся на лифте, и я его больше не видел. До того самого момента, как принес в номер бутылку.

Пока Пендер рассказывал, я осмотрел комнату. Кровать, туалетный столик с зеркальцем, покосившийся стул. На стуле лежал небольшой чемоданчик. Я заглянул в него. Чистая сорочка, смена белья, носки, бритвенный набор. Как видно, Джеймс Томас предпочитал путешествовать налегке.

Шериф Карсон сказал:

— Продолжайте, Пендер.

Пендер сидел, сжав голову руками.

— Он уехал на лифте к себе в номер около двенадцати часов. Минут через пятнадцать я вышел на улицу за виски. Вернулся назад уже с бутылкой, поднялся на лифте на третий этаж и постучал в дверь. Ответа не последовало, я открыл дверь — она была незаперта — и увидел его.

— Что вы делали потом? — спросил я.

— Вылетел из номера, как пробка. Побежал вниз искать вас и шерифа. Я знал, что вы сегодня в ресторане.

Я посмотрел на часы.

— Сейчас двенадцать тридцать. Получается, что вы обнаружили Томаса мертвым около двенадцати двадцати.

Пендер кивнул.

— Я думаю, так примерно и было.

— Остается около двадцати минут, — сказал шериф. — Я не уверен, что дело обстояло именно так. Слишком мало времени… Пойду вниз и позвоню доктору.

Он взглянул на меня.

— Лу, можно попросить вас…

Я кивнул.

— Хорошо, Эд. Я останусь здесь.

Карсон, тяжело ступая, вышел из комнаты.

Пендер задержался в номере. Он насухо вытер руки и одарил меня тем, что сам, наверное, принимал за лучезарную улыбку.

— За всеми этими неприятностями я чуть не забыл сказать вам, что в следующий вторник я буду голосовать за вас, мистер Гейтс. Вы самый лучший прокурор, который когда-либо был в округе Покочоби. Без всякого преувеличения.

— Я очень тронут, Дорс, — сказал я, а когда он, видимо, посчитав свою миссию выполненной, повернулся к выходу, добавил. — Тем не менее я очень скоро прикрою вашу лавочку, если вы снова будете заманивать к себе хорошеньких девушек.

Он ответил мне взглядом, полным оскорбленного достоинства, но комментировать мое последнее высказывание не стал и предпочел ретироваться.

Дожидаясь возвращения Карсона, я успел обшарить вдоль и поперек всю комнату и подумать о Дорсе Пендере. Потом я подошел к кровати и внимательно осмотрел убитого. Он был со вкусом одет и, даже будучи мертвым, производил впечатление человека аккуратного и неравнодушного к своей внешности. Слишком аккуратного для такой грязной дыры, как «Гранд отель».

Сколько денег могло быть в его кошельке? Если достаточно приличная сумма и о ней первым узнал. Дорс Пендер, это меняло многое. Пендер пользовался в округе сомнительной репутацией, но хватит ли у него мужества всадить нож в человека, обчистить его карманы и после этого хладнокровно пойти к шерифу и окружному прокурору, добровольно взвалив на себя бремя первого свидетеля? Я затруднялся однозначно ответить на этот вопрос.

Мое внимание привлекло золотое кольцо на левой руке убитого. Я наклонился, чтобы получше разглядеть его. Это было обыкновенное кольцо, которое прямо свидетельствовало о том, что его обладатель в 1950 году закончил государственный университет, а косвенно — о том, что ему уже за тридцать и что его внешность на этот счет не обманывает.

Тут я услышал в коридоре приближающиеся шаги. Через несколько секунд в дверном проеме показалось лицо Карсона с характерным, крупно очерченным подбородком.

— Доктор прибудет, как только освободится, — сказал шериф. — Он снял шляпу и вытер пот с лица. — Жарко.

Он подошел к окну и вдохнул в себя дуновение свежего ветерка.

— Что вы думаете обо всей этой истории? — спросил я.

Карсон повернулся ко мне.