Визит-14 - [2]
— Доктора сюда! Доктора!
Причём лицо его мне смутно знакомо… Очень знакомо… Кто же это такой?! А что со мной? Я жив? Не может быть!!! На такой скорости в отечественных автомобилях не выживают! Я точно знаю! В этот момент надо мной склоняется ещё одно опять таки непонятно почему знакомое лицо, потом отворачивается, машет кому то рукой, появляются ещё двое ряженых. Меня бережно подхватывают, кладут на носилки. Только какие-то старинные, и бегом, но очень аккуратно несут, как я понимаю, в больницу? Млин, да что это такое?! Откуда такие странные личности? На меня что, киногруппа наткнулась? Может, со съёмок ехали, да увидели аварию… Между тем я слышу тихий разговор идущих сзади людей. Широкая спина ряженого не даёт мне увидеть, кто там, но слова доносятся отчётливо:
— Чудо то какое…
— Странная молния…
— А цесаревич и невредим, по виду…
— Да, Ваше превосходительство, только одежда чуть обгорела…
Услышанное краем уха ещё больше выводит меня из равновесия. Нет, человек в аварию попал, можно сказать, чудом уцелел, и тут эти клоуны продолжают свою роль играть… Некрасиво, господа. Не по человечески, как то… Между тем перед глазами картинка меняется — вначале пронзительно голубое небо с какими то стерильно белыми облаками, потом — ветви роскошного сада. Уж яблоню от берёзы я отличить всегда смогу! Затем, что самое странное — белёные не привычной водоэмульсионкой, а настоящим мелом лепные потолки под старину. Затем лестница, обильно украшенная позолотой… Ничего себе, павильончики! Круто! Наконец открывается дверь, меня заносят в огромную комнату и бережно, на руках, укладывают в мягчайшую постель. Нижние чины, точнее, статисты, играющие их роль, отдают честь и исчезают, остаются актёр, исполняющий (теперь я точно вспомнил!) Александра Третьего, и его супруга. Дагмара, как её… А, ерунда. Выйдет ролик — узнаем, или приеду домой, поищу в Интернете… Появляется новый персонаж спектакля — маленький седой господин со старинным, что меня больше не удивляет, видно актёры работают по методу Станиславского, вживаясь в роль, саквояжем. Он присаживается на стул, извлекает настоящую древнего вида слуховую трубку и прикладывает её к груди прямо через мой мундир. Мундир?!!! Врач внезапно шарахается от меня, потом стремглав буквально ныряет в глубины своего чемодана, извлекает древнего вида кривоватый пузырёк и накапывает его содержимое в ложку.
— Глотайте, молодой человек.
Я послушно выполняю команду и почти моментально проваливаюсь в какую то вязкую дремоту. То есть, всё слышу, но не вижу и не могу двинуться. Ощущаю, как на мне расстёгивают пуговицы, стаскивают неудобный китель(! — откуда!!!) с отвратительным стоячим воротничком, снимают штаны, затем нижнее, ужасно плотное и неудобное бельё… Мне неловко перед Дагмарой, но она не обращает на мою наготу никакого внимания, и помогает какому то дядьке натянуть на меня длиннющую ночную рубаху. Обращаются со мной, словно куклой какой-то! Пытаюсь протестовать, но язык во рту словно свинцовый, и не шевелится. Между тем господин врач, как уже понятно, отходит с Самодержцем к окну и начинает разговор, абсолютно не стесняясь ушей пациента, то есть, моих:
— Неслыханное чудо, Ваше Величество. Цесаревич практически невредим. Молния не оставила никаких повреждений, и думаю, что через день-два все меры предосторожности будут излишни. Но понаблюдать стоит, поскольку возможны рецедивы, скажем…
Дальше непереводимая тарабарщина на смеси французского и латыни, которую, впрочем, неожиданно для себя я начинаю понимать… Откуда? Я ведь ни тот, ни другой языки не знаю… Нет, конечно, расхожие фразы, типа «пурк ля па» или «шерше ля фам», конечно, знаю. Как и «гомо гомини люпус эст», «праемонис праемонитус»… Стандартный набор для всякого человека, получившего образование в золотые советские времена, когда в школах и институтах ещё учили, а не только собирали деньги…
Я понимаю, что врач объясняет царю, что электрический разряд мог повлиять на нервные окончания, на мозг, на другие органы… Да, именно царю! Самодержцу Российскому Александру Третьему! И это — не кино! Это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не кино, а реальность… А я, судя по всему, один из царевичей. Только какой? Михаил или Николай?! Господи! Ни тем, ни другим быть не хочу! Да просто не желаю быть ими!!! Один, раздолбай и как бы не сказать ещё крепче, второй — тряпка, да ещё слабоумный, подкаблучник, просравший ТАКУЮ страну! Впрочем, кажется, не всё потеряно… Титаническим усилием мне удаётся пошевелить рукой. Жест замечают, врач срывается с места и подбегает ко мне, хватает руку, щупает пульс, затем объявляет:
