Вижу тебя - [6]

– Сожалею. На самом деле, я живу в Лос-Анджелесе, но нет прямого рейса в Нью-Йорк.

У меня возник соблазн ляпнуть, что я не спрашивала об этом, но я вовремя прикусила язык. По необъяснимым причинам этот парень постоянно брал надо мной верх.

– Весенние каникулы в школах. У меня тоже было тяжелое время, связанное с перелетами. – Вместо этого сказала я.

– Между прочим, меня зовут Лэйтон.

Лэйтон? Был ли этот парень настоящий? Может он – звезда мыльной оперы, которую урезали и закончили задолго до смерти его героя?

Тут внутри меня снова воцарился хаос.

Я посмотрела в его глаза, и все мои умные мысли испарились. Я хотела бы быть грубой, но что-то было в этом парне.

– Чарли, – сказала я. – От Чарлстон, это правда, но кто называет дочь в честь города в Южной Каролине?

Лэйтон продолжал улыбаться мне улыбкой победителя, в уголках его глаз собрались морщинки от смеха. – Правда?

Я кивнула и провела рукой по крышке ноутбука, наконец, закрыв его. Было ясно, что во время полета поработать мне не удастся.

– Да. Мой отец состоял в группе, которая давала свой последний концерт в Чарлстоне, где он встретил мою маму. У нее был весенний перерыв, и вместе со своей соседкой по комнате они зарабатывали себе на жизнь, путешествуя и выступая, исследуя инди-группы. Он пошли в какой-то бар, вот такая вот история. Во всяком случае, это было последнее «Ура!» моего отца. Он отправился в Чикаго, чтобы найти работу в гостиничном бизнесе.

– Ого, – Лэйтон повернулся ко мне еще больше, насколько позволяла его комплекция тела. – Он когда-нибудь еще играл? – он наклонил голову и сосредоточил на мне все свое внимание.

– Он бренчал, когда я была маленькой, но больше выступал по ночам. Он побывал в школе Cornell Hotel. Для него это была крупная сделка. Он был доволен таким грандиозным предприятием, я полагаю. У папы было много сил и решимости сменить какую-то глубинку на мотель. Он пошел прямо в пятизвездочные отели и получил работу. Думаю, что он колебался из-за меня, так как хотел казаться в моих глазах лучшим, а потом он умер. Моя мама держалась до конца, после того как он ушел, давя на меня, что я должна делать то, что хотел бы он.

Я снова это сделала – раскрыла всю подноготную незнакомому парню в самолете. Парню, которого зовут Лэйтон, который не похож на альфа-самца в костюме в моем городе, но он прочно засел внутри меня.

– Хочешь чего-нибудь другого? – Лэйтон указал на опустевший бокал из-под шампанского в моей руке, а я даже не заметила, что продолжала сжимать в руке стакан.

– Конечно.

Он нажал на кнопку вызова миссис Перки, и вот она уже стояла перед нами, сжимая блокнот в руке.

– Еще два. – Лэйтон указал на мой стакан. – То, что она хочет и выйди… за меня – Внезапный толчок потряс наши сиденья, а затем он продолжил. – Конечно, Мэри для меня (прим пер.: в англ. Merryme‘выйди за меня замуж’ и Maryforme ‘коктейль Мэри для меня’).

Турбулентность вернула меня в реальность, или может та последняя часть его монолога. Я не была уверена, правильно ли я его расслышала, но, в любом случае, его слова вернули меня на землю.

– Выйди за меня? – смущенно повторила я то, что услышала ранее, растянув «р».

– Мэри, Кровавая Мэри. – Сказал он, поправляя меня.

– О, фу, ты. Я так устала, и мне послышалось, что ты сказал «выйди за меня», и я подумала, ты имел в виду… не знаю… меня или что-то другое. Не бери в голову. – Нервно захихикала я.

Что со мной происходит? Было так, будто члены группы поддержки захватили мой разум и тело, как инопланетяне в одном фильме.

– Мне никогда не было так весело, как в эту поездку? Да, это так. И я пыталась намекнуть, что выпить по коктейлю с тобой мне очень повезло, но брак мне не нужен.

Он слегка коснулся моей руки, привлекая мое внимание и посылая сквозь рукав искры, от чего мои глаза расширились.

– Ох, – сказал он быстро. – Было очень весело до этой минуты. Извини, если я как-то обидел тебя.

Румянец опалил мою шею, к счастью, скрытую под водолазкой. Всего было слишком много… желания, потребности и отвращения – все образовало огромный комок, но, нет, спасибо. Мне не нужны такие эмоции. Я практична, скучна, моя жизнь состоит из ценностей. Мир всегда делился на удобные мне цвета – черный и белый.

В конце концов, именно так я и стала автором. Я жила по правилам: в жизни, работе, дружбе и отношениях. Были определенные пункты, чтобы жить, и я им следовала. Не важно, что я не знала, кто придумал эти чертовы правила и пункты. Я все еще следовала им, это было своего рода философской теорией.

– Можешь не отвечать. – Дружелюбно сказал он, позволив мне сняться с крючка. – Мне повезло. Любому бы повезло сидеть рядом с тобой. Даже если мы застрянем в этом самолете, сидя рядом друг с другом. Я все равно буду считать себя счастливчиком.

Мои щеки горят.

– Я не это имела в виду.

– Круто, Чарли. Нью-Йорк – огромный. Когда мы, наконец, покинем этот кусок летающего металла, ты никогда больше не увидишь меня.

Я не ответила. Слова застряли где-то на уровне голосовых связок, и стыд покрыл меня с ног до головы, как снег, ложащийся на каток в Рокфеллер-центре.

– Вот, возьмите. – Стюард поставил перед нами наши напитки.