Византийское государство и Церковь в XI в.: От смерти Василия II Болгаробойцы до воцарения Алексея I Комнина: В 2–х кн. - [6]
Весомый вклад в разработку концепции внес и Н. А. Скабаланович. Он подробнейшим образом на материале разнохарактерных источников тщательно проанализировал состояние государственных и церковных институтов XI в.[35]
Основной вывод исследователя сводился к следующему: теснейший союз Церкви и государства вкупе с такими разнородными факторами, как монархический принцип, свободное крестьянство и Православие определял облик Империи в XI столетии.[36] Развитие церковных учреждений и ■церковного управления совершалось в Византии параллельно и в соответствии с развитием политических учреждений.[37] Государственная власть принимала деятельное участие в церковных вопросах, активно пользуется своим правом назначать на церковные должности и отстранять от них. В свою очередь духовные лица принимали деятельное участие в делах гражданских (занимали разные мирские должности в церковном и областном управлении, выступали посредниками между враждующими сторонами и т. д.). «Во многих случаях, — пишет Н. А. Скабаланович, — это шло вразрез с каноническими правилами, неканоничность сознавалась и высказывалась современниками».[38] Но все это, по мнению ученого, не затрагивало «положения вещей в их корне и не вносило никаких существенных изменений в фактический строй».[39] Нововведения наличествовали, но они были «частного свойства» и касались «частных обстоятельств» (усиление экономической власти патриарха и митрополитов, возвышение некоторых архиепископий и епископий на степень митрополий и т. д.).[40] Эти нововведения, на взгляд историка, «обнаруживают тенденцию к большей церковной централизации, вполне естественной ввиду развития тогда до крайней степени государственной централизации».[41]
Институциональный подход к изучению государственных структур как таковых, которого придерживался Н. А. Скабаланович, достаточно прочно укрепился в историографии. В силу этого общество в целом и его реальное влияние на власть зачастую оказывалось вне поля зрения исследователей. Такой подход, как правило, в немалой степени затруднял понимание характера византийской государственности, реальной роли ее институтов. Тенденцией же, все более набирающей силу в современной историографии, является глубокое изучение характера государственных институтов в неразрывной связи с эволюцией самого общества, а не сведения дела к персональным реформаторским устремлениям якобы абсолютно всевластных византийских императоров.
Появление работы Н. А. Скабалановича стало настоящим событием в научной жизни. На нее появились рецензии выдающихся русских ученых: И. Е. Троицкого,[42] Т. Д. Флоринского,[43] П. В. Безобразова.[44] Отдавая должное достоинствам исследования, рецензенты сожалели о том, что, во–первых, автор слишком жестко соблюдал установленные им хронологические рамки и поэтому факты XI в. не были поставлены им в связь с подобными фактами других эпох византийской истории, и, во–вторых, в книге отсутствует характеристика внешнего положения Византии, «тогда как внутренняя жизнь государства бывает тесно связана с внешними политическими событиями и часто зависит от них».[45]
Главное же возражение сводились к тому, что Церкви уделено в работе гораздо меньшее место, чем государству. На этом основании при защите диссертации еще на заседании Совета Академии даже раздавались голоса против присвоения Н. А. Скабалановичу ученой степени доктора богословия.[46] Такой упрек показателен для настроений в историко–церковных кругах, нередко склонных толковать «симфонию» как союз двух абсолютно равных партнеров. Но он несостоятелен по существу. Основополагающий для Византии принцип «двуединства» государства и Церкви на деле не означал полного равенства сторон: светские властные структуры были гораздо более разветвлены и многофункциональны, и это было убедительно показано Н. А. Скабалановичем. «Церковь в Византии занимала второстепенное положение подле государства»,[47] поэтому и в работе, посвященной Церкви и государству, естественно, большее внимание было уделено последнему.
Нам представляется справедливой оценка проф. И. Е. Троицким докторской диссертации Н. А. Скабалановича: «Подобного рода работы обыкновенно не поражают ни широтою взгляда, ни смелостью и оригинальностью выводов (ни для того, ни для другого обыкновенно не бывает в подобных случаях ни оснований, ни поводов). Их главное достоинство заключается в точности исследования и верности добытых результатов. Они обыкновенно расчищают почву для дальнейших исследований и подготавливают надежный материал для взглядов и выводов. Это и дает нам исследование автора и в этом заключается его великая и бесспорная заслуга перед наукой».[48]
Прошедшие десятилетия развития исторической науки дают основания усилить сделанные некогда положительные оценки монографии Н. А. Скабалановича, поставив их в контекст эволюции наших знаний о Византийской империи и византийских источниках. Действительно, по объему собранного материала, по уровню его исследования, по обилию проблем, поднятых в монографии Н. А. Скабалановича, можно с уверенностью сказать, что в русской исторической литературе мало сочинений подобного рода.
