Византийское государство и Церковь в XI в.: От смерти Василия II Болгаробойцы до воцарения Алексея I Комнина: В 2–х кн. - [25]
9) Сицилийская история Готфрида Малатеррыбенедектинского монаха конца XI и нач. XII в., написанная по поручению графа Сицилии Роджера (брата Гвискара) не раньше 1099[301] и не позже 1101 г.[302] Хотя деяния Роджера были главным предметом повествования, по заявлению самого автора,[303] однако же он не ограничивает своего кругозора исключительно личностью этого героя, но подобно Вильгельму Апулийскому, в меньшей впрочем степени, касается других предметов, говорит о судьбе норманнов в Италии, их столкновениях с греками, о деятельности Маниака, о Роберте, его отношениях к лже–императору Михаилу. Подобно Вильгельму Апулийскому, Малатерра питает пристрастие к стихам и местами (в последних двух книгах, 3–й и 4–й) передает рассказ в стихотворной форме; не прочь он также вложить в уста своего героя витийствен–ную речь, наполненную богословскими тонкостями и более свойственную монаху, чем неграмотному средневековому рыцарю.[304] Наконец, он выдерживает аналогию с Вильгельмом и со стороны источников.
На свой главный источник указывает Малатерра,[305] говоря, что если в его сочинении события расположены не по порядку и некоторые пропущены, то вину в этом читатель должен отнести на счет лиц, сообщавших автору о событиях, особенно касательно времени, пока он, автор, еще не пришел из–за гор[306] и, следовательно, лично не присутствовал. Устные показания могли быть получаемы автором и от Роджера, и от его окружающих, и вообще от лиц, принимавших участие в делах или слышавших о них. Характер источника не мог не отразиться на характере сочинения: в нем иногда[307] встречаются эпизодические и легендарные подробности, свойственные народному преданию и устному способу передачи. Сообщая эти подробности, автор, по–видимому, и сам не всегда им доверял;[308] тем большей осторожности они требуют от нас. Всего более нужна осторожность относительно той части сочинения, в которой излагаются события до прибытия в Италию Роберта и Роджера, так как лица, передававшие о них автору, сами говорили по слухам. Устные рассказы были главным, но не единственным[309] источником сведений Малатерры. Согласие Малатерры с Вильгельмом Апулийским в некоторых пунктах,[310] по которым этот последний находился в зависимости от латинского сочинения, послужившего источником Анне Комниной, заставляет предполагать, что и Малатерра, подобно Вильгельму, воспользовался этим же источником. Происхождение известий Малатерры определяет уже важность его как исторического памятника. По известиям из недошедшего сочинения он занимает место не ниже других авторов, пользовавшихся им, а по известиям, добытым путем устных рассказов, его произведение принадлежит к разряду первоисточников и заключает массу данных, ниоткуда более не известных (не считая позднейших компиляций из Малатерры): легендарный элемент из этих данных легко может быть выделен и устранен. Ко всему этому сочинение Малатерры отличается стройностью изложения и выдержанностью хронологии.
10) Сицилийская история[311] неизвестного автора (правильнее: авторов),[312] обнимающая события от прибытия норманнов в Апулию до 1282 г., по общепринятому взгляду,[313] составляет в отделе, относящемся к XI в., компиляцию из Малатерры, лишенную всякого значения. Этот взгляд верен до известной степени, но не вполне. Не подлежит сомнению, что автор находился в тесной зависимости от Малатерры, и каждая страница его истории может быть приурочена к соответствующему месту своего источника.[314] Способ пользования источником состоял в том, что некоторые рассказы Малатерры автор совершенно выпускал, равно как и некоторые подробности относительно местностей, числа войск и т. д., другие рассказы он старался передать в сокращении, причем сокращение не всегда ему удавалось[315] и самое понимание источника не всегда правильно.[316] С этой стороны компиляция не представляет никакой цены. Но вместе с тем есть в ней особенности, заслуживающие внимания; это именно, не говоря уже о различии в чтении собственных имен, некоторые вставки и изменения, сравнительно с текстом Малатерры. Есть вставки и изменения, принадлежащие лично автору и вызванные приверженностью его к норманнам,[317] в частности уважением к Роджеру,[318] или преданностью римско–католической Церкви.[319] Но две вставки (из них одна относящаяся к истории падения византийской власти в Италии) по характеру своему таковы, что не могли быть выдуманы автором и предполагают заимствование из письменного источника.[320] Так как источник нам неизвестен, то эти две вставки придают сочинению некоторую важность.
11) Краткая норманнская хроника,' написанная неизвестным автором при Вильгельме III, герцоге Апулии (1111 — 1127),[321] названная так издателем, потому что заключает краткое описание деяний норманнов в Италии, от 1041 до 1085 г., расположенное по флорентийской системе мартовских годов (calculus Florentius, с 25 марта текущего года). Хроника обнаруживает сходство с сочинениями Лупа, Вильгельма Апулийского и Ромуальда Салернского; но сходство невозможно объяснить заимствованиями у этих писателей,
