Византийская ночь - [134]

Солнце спряталось за горизонтом. Над камышами и кочками встал желтый полумесяц луны. Загорелись бесконечные звезды. Ночь выдалась прохладной. Бросили побольше веток в огонь. Спали крепко, прижавшись друг к другу, не слыша назойливых комаров и голосистых жаб. Только оружие не выпускали из рук.

Поднялись путники рано. Смололи на камнях корни камыша. Испекли побольше лепешек. Затушили костер. Сквозь отступающий туман побрели дальше. Вторяк на минуту отлучился по нужде в заросли и натолкнулся на жирного гуся. Птица зашипела и попыталась взлететь, но мальчик пробил ей крыло копьем и отсек голову. С ликующим криком выбежал племянник князя на берег, где поджидали товарищи. Еды должно было хватить на два дня.

К вечеру болото превратилось в озеро. Заночевали у воды подле рябин. Снова пекли мясо, слушая бравое хвастовство круглощекого охотника. Амвросий прошелся по берегу но ничего не отыскал. Решили опять приготовить лепешек из кореньев. Ночь провели плохо: голос волка напугал ребят. Сменялись поочередно у огня. Пока двое спали, третий оставался на страже.

На другой день путники вышли к брошенному селению. Располагалось оно недалеко от леса на небольшой возвышенности возле бежавшего змейкой ручья. Вдалеке лежали поля наскоро убранные лишь наполовину. Вдоль леса на восток уходил большой луг. Дикие места остались позади. Теперь чаще предстояло встречать деревни и родовые городища склавин.

Ребята вошли за ограду осторожно. Вокруг висела мертвая тишина. Не нарушал ее ни один привычный звук, издаваемый человеком или животным. Поселение было покинуто. Низкие бревенчатые дома стояли пустыми. Старый частокол зиял прорехами, но солома на крышах домов выглядела свежей.

- Недавно ушли, - заключил Идарий, заглядывая в очередную землянку. - Наверное к родовой крепости подались или еще подальше укрылись. Смотри, ведь все унесли. Ни зернышка не найти!

Утварь и скот хозяева забрали с собой. Даже глиняная посуда попадалась редко. Ничего ценного не оставили они врагу.

- Скоро ты там? - полюбопытствовал Амвросий. Ему не терпелось осмотреть дом побольше. Может быть там найдется нечто полезное?

- Иду! Тут ничего…

Вторяк перевалился с ноги на ногу, опершись на копье. Зевнул широко. Покосился на раскрытые ворота. Пробормотал тревожно:

- Поскорее нам отсюда уходить надо. Злое чую. Может авары… Или еще хорваты… Вдруг? Защити Сварог! Понапрасну рискуем: если враги нагрянут, как в западне будем.

Идарий нахмурился. Промолчал.

Зашли осмотреть большой дом. Шкур на оконных прорезях не было, как и всюду. Пахло смолой и человеческими телами, еще недавно здесь обитавшими. Под лежанкой Амвросий обнаружил берестяную коробку полную старого гороха. Полосатый кот с черными пятнами на хвосте проскочил мимо. Зашипел прячась под стол.

- Ну! Одичал! - крикнул ему Идарий. - Свои мы.

Вторяк отыскал кусок истертого льняного полотна. Смотал. Сунул в мешок. Кот опять зашипел. Идарий топнул на него и тот бросился бежать. Обшарили углы. Посмотрели под лавками. Кроме бесполезных деревянных обломков ничего не нашли. Вышли на воздух. Амвросий ссыпал горох в суму. Отбросил короб.

- Теперь что? - пугливо спросил Вторяк. Облизнул нижнюю губу.

Идарий покосился всторону. Потеребил подбородок, словно приглаживая несуществующую бороду. Заметил важно:

- Дальше идем. Теперь и впрямь небезопасно…

- Это я сразу говорил! - кивнул племянник отважного князя.

«Хорош герой», - тихо усмехнулся Амвросий. Попробовал на зуб желтоватую горошину. Она оказалась необычайно твердой.

- Сварим и съедим, - сказал сын кузнеца.

- Это нас сварят и съедят если не поспешим отсюда! - нервно пошутил Вторяк. Попробовал засмеяться. Откашлялся важно.

Выбрались через узкую брешь. Бегом миновали открытое место. В лесу отдышались. Прячась за деревьями побрели осторожно дальше. На сердце Амвросия стало теперь неспокойно. Он то и дело говорил себе: «Здесь бояться нечего. Здесь врага быть не должно». Общались мало: берегли силы, прислушивались и приглядывались. Даже лес отныне таил угрозу. Во владениях Лешего хорваты понимали не меньше склавин. Легко могли они распутывать след и устраивать засады. Месяцы боев в горах и страшный рассказ о гибели войска Даврита научили молодого римлянина более трезво смотреть на врага. Детство уходило навсегда. Еще были игры, но мир вокруг сделался взрослым.

15

На ночь ребята забрались в тесный овраг. Старыми деревьями отгородились на случай нападения волков. Постелили веток для сна под нависшим краем. Длинными ухающими звуками возвестил филин приход ночи. Все невидимое днем ожило и зашевелилось.

Амвросию нелегко было уснуть. Ему то казалось холодно, то он потел и задыхался от зноя. Воздух, проходя через ноздри, накалялся словно в жару. Влажная рубаха приставала к телу. Рука невольно сжимала рукоять топора. Вдруг из темноты выскочит враг? Что если нас застигнут не звери, а люди? Сердце ныло в тревоге. Вторяк разговаривал во сне. Он то что-то испуганно шептал, то охал и повторял:

- Отпустите!

Идарий неподвижно лежал на боку, укрытый плащом. Прислушавшись к ровному дыханию друга Амвросий уснул.

Ему привиделось, будто он стал совсем маленьким, почти новорожденным. Бородатый человек с добрым взглядом держал его на груди. Спокойные руки покачивали хрупкое тельце. Тонкие губы ласково улыбались. Кто это был? Отец? Но почему он так походил на Валента? Разве римский изгнанник был Амвросию родным отцом? Все кругом напоминало дом: бревенчатые стены, свет очага, густой запах каши сваренной на свином сале. Невдалеке хлопотала Ирина. Он видел как она улыбалась, глядя на него. Был ли он в этот миг собой? Тревоги растворились в заботе близких людей. Ощущение безмятежности сделало движения маленьких ножек и рук легче. Тепло и покой ощущало тело. Но что-то подсказывало Амвросию, что не собой он предстал в этот час умиротворения. Мальчик глядел на мир глазами недавно появившегося на свет брата.