Вивараульчеги - [18]

Шрифт
Интервал

И в президенте немедленно взыграла горячая латиноамериканская кровь. Он азартно хлопнул себя по ляжкам и вперил орлиный взор в раульские наперстки, а сзади уже напирала свита, ей тоже хотелось попытать счастья на дурняк.

Таким образом, вопрос с культурной программой для гондурасской делегации был закрыт, потому что за каких-то полчаса Раульчег побрил господина президента на все носибельные вещи, включая галстук, запонки и носки. Носки Раульчег великодушно вернул владельцу, а галстук оставил себе, потому что те галстуки, которые он донашивал после Фидельчега, мало того что волочились по полу, так еще и расцветок были самых что ни на есть отвратительных.

Потом он устроил всем военный коммунизм.

Но это уже совсем другая история.

19. Вивараульчег форменный,

по итогам сеанса вдохновенного маразма в скайпе :)

Общеизвестно, что женщины и Кровавые Диктаторы обожают военные мундиры.

Фидельчег тоже числил себя диктатором, но мундиром приличным не обзавелся - так и прошлындал всю революцию по форме одежды «гуманитарная помощь руководителям освободительных движений развивающихся стран». Правда, у него были диагоналевые галифе, но женщины в лице товарища Терешковой относились к ним скептически.

- Галифе, товарищ Кастро, у вас неправильные! - говорила товарищ Терешкова, критически разглядывая представительную фигуру Фидельчега на хренадцатом съезде руководителей стран соцлагеря, где они, как водится, пересеклись по чистой случайности. - Тут две пуговицы должно быть, а у вас одна! - и в доказательство тыкала Фидельчегу фотографию маршала Жукова на маневрах в Приуральском военном округе.

Маршал Жуков, от же ж контра, сидел верхом на танке в совершенно других, нефидельских галифе и самодовольно светил челюстью.

- А у нас на Кубе все в таких ходят. - пробубнил Фидельчег и покраснел. - Я в них даже революцию выиграл!

- Подумаешь, революция. - фыркнула вредная товарищ Терешкова. - Маршал Жуков Вторую мировую выиграл! А пуговицу вы пришейте, все-таки, вдруг патруль прихватит за нарушение формы одежды. – и ушла выступать про покорение космоса, а Фидельчег остаток дня посвятил тому, что ползал по гостиничному номеру и искал недостающую пуговицу. Он точно помнил, что она была, просто оторвалась после банкета, где Фидельчег играл с Муаммарчегом в старинную бедуинскую игру "Кто больше сожрет".

Муаммарчег играл без энтузиазма, потому что все время отвлекался на делегацию монгольских шпалоукладчиц; а Фидельчег приоритеты расставил грамотно и в итоге уверенно обошел Муаммарчега по очкам, но в поисках пуговицы это не помогло, она, наверное, еще в банкетном зале отлетела.

Страдая, Фидельчег вышел пошляться в гостиничный коридор и наткнулся на чей-то незапертый номер, где – о счастье! – висела на вешалке бесхозная офицерская шинель с большими блестящими пуговицами.

"Патриа о муэрте", - сказал себе Фидельчег, что в вольном переводе с фидельского на человеческий означало: "Не пойман - не вор!" Потом он тихой сапой просочился в чужой номер и, сопя, стал откручивать ближайшую пуговицу, которая – вот незадача! - надежно сидела на специальном шнуре, уходившем глубоко в шинельное сукно.

Но революция в лице своего бессменного руководителя чхать хотела на такие мелочи! Шнур Фидельчег, в конечном итоге, перегрыз, пуговицу спрятал в карман и, насвистывая "Гуантанамеру", убрался восвояси. Там он бурно перерыл чемодан в поисках ниток, ничего, естественно, не нашел, но не расстроился, потому что наклевывался повод обратиться к товарищу Терешковой - пусть видит, какой он хозяйственный!

И Фидельчег, застегнув гимнастерку и сотворив на голове подобие прически, отправился на поиски товарища Терешковой.

На ловца, как водится, и зверь бежит; вот и товарищ Терешкова неслась по коридору, дробно стуча каблуками, как кавалерийский эскадрон, и хищно зыркая по сторонам.

Тут Фидельчега осенила догадка. Может, она его разыскивает? Может, до нее дошло, наконец, что космодром надо строить на Варадеро? Ну, и всё остальное тоже...

- Товарищ Терешкова! – с надеждой окликнул Фидельчег. – Вы не меня, случайно, ищете? - и улыбнулся самой широкой из всех возможных улыбок, демонстрирующих стоматологическое мастерство Селии Санчес.

- Нет! - злобствовала товарищ Терешкова. - Я ищу вредителя, который мне с шинели пуговицу откусил! - и показала Фидельчегу хорошо знакомый ему огрызок белого шнура.

Тогда Фидельчег понял, что, кажется, это конец. Тем более что товарищ Терешкова вдруг как-то нехорошо посмотрела на фидельские зубы... потом на шнур... потом опять на зубы... и сказала: "Ну, знаете, товарищ Кастро!" – а больше она ничего не сказала, потому что была очень воспитанная.

- Я пришью! - оправдывался Фидельчег. - Я нечаянно! Я шел, шел, а она... Я же не знал!

- Не знал! - возмущалась товарищ Терешкова. - А мне через час в этой шинели на встречу с ветеранами ехать! У, партизанщина лохматая, пригласили на свою голову...

- Ну, честное слово, пришью. – клялся Фидельчег. - У вас нитки и иголка есть?

- Ниииитки. - кривлялась товарищ Терешкова. – Игоооолка. Да на нитках она через пять минут оторвется! Это вам не революции в банановых республиках городить, тут головой думать надо!


Рекомендуем почитать
Страна терпимости (СССР, 1951–1980 годы)

Героиня романа Ксения Кабирова родилась в 50-ти градусный мороз в конце первого послевоенного года в г. Якутске. С раннего детства она предпочитала мальчишечьи игры, была непослушной, вредной, например, дети пекли пирожки в песочнице, она их пинала ногой, сыпала песок в глаза за обиду. В ее душе как будто застыла льдинка. Через много лет она написала: «Заморозило морозами сердце детское мое…» И в юности не стало лучше: ее исключили из комсомола за аморальное поведение, не допустили до экзаменов в школе… Замужество не смирило ее характер: нашла коса на камень.


Мир дому твоему, Огненная

Мой мир никогда не делился на части. Я жила мгновением и успешно справлялась со своими проблемами. Для меня не было деления на будущее, настоящее и прошлое.2015 год. Мое настоящее. В котором были мама с папой, четвертый курс университета с дипломной работой и дальнейшим обучением в магистратуре, друзья и спокойная жизнь. Я не знала, что будет дальше.3116 год. Мое новое настоящее. В котором где-то далеко на других планетах есть 3 капсулы сна с моими родными. Их необходимо найти!Я очнулась в далеком будущем на собственном корабле с долгом — продолжить дело отца и во что бы то ни стало не дать никому причинить вред моим новым друзьям и подопечным.ЧЕРНОВИК.


Любовная лирика

Любовная лирика всегда очень личный предмет. Трудно найти человека, который не испытывал бы подобные чувства внутри души, только не мог выразить словами то, что доступно поэту. Любовная лирика близка тому, кто сам погружен в негу нежности и буйство неистовых желаний.Любовная лирика в книге – это многогранная поэзия, где царствуют чудесные мгновенья, таинственный покой, томительный обман, очарование неземных чувств.Где бьются волны неземных чувств, сладостных молитв, возвышенных страстей – «всё то, что так и гибельно, и мило».


Катастрофный стэк

Руководство для выживальщиков от автора «оптимистичных (пост)апокалипсисов» от археопрограммирования — «Пламени над бездной», «Витлинга» и «Детей небес».Обычно произведения в жанре пост-апа эксплуатируют клишированный набор представлений о немедленном упадке человеческой цивилизации и ее откате в варварство планетного или галактического масштаба. На самом деле для любой сколько-нибудь развитой цивилизации потеря всего багажа накопленных знаний крайне маловероятна, как только достигается стадия повсеместной информатизации.


Перекрестки судьбы

Рассказ описывает настоящее время. Главный герой повествования, одинокий парень, каких в нашем мире много. Можно сказать, что он самый обычный персонаж. Но! В один из дней он знакомится с женщиной, при обстоятельствах, которые по началу, можно было назвать «вольностью от скуки». Буквально за короткое время он влюбляется, и в тот же вечер, по своей рассеянности из за чувств нахлынувших на него, прощается с героиней, не узнав номера ее телефона. Существует ли любовь с первого взгляда, или это всего лишь «химия»? Сможет ли главный герой снова встретить девушку, которую так глупо потерял в тот вечер?


Небо на бумаге

В книге собраны разнохарактерные стихи и песни Артура Арапова, написанные в конце XX и начале XXI вв. Многие представленные в сборнике песни неоднократно исполнялись со сцены, также их можно послушать в Интернете.