«Витязь» в Индийском океане - [92]

Амбаноро было торговым поселением арабов. До сих пор сохранились большие полуразрушенные каменные дома с арками арабских торговцев. На языке мальгашей «Амбаноро» значит «где много лавок». Поселок довольно многолюдный. Здесь живут мальгаши, но как они не похожи на мальгашей района Таматаве! По улице шествуют мужчины в длинных белых халатах, нередко в красных фесках, женщины закутаны в яркие пестрые шали. Цвет лица гораздо более темный, коричневый. Здешние мальгаши — это сакалавы. В них чувствуется значительная примесь африканской, а может быть и арабской крови. По религии они мусульмане. Язык сакалавов на Носи-Бе — это мальгашский язык, но с большой примесью суахили — языка одного из восточноафриканских народов банту.

Едем дальше вдоль моря по дороге, окаймляющей большой горный массив. Это уже полуостров Локобе, район заповедника. Машины останавливаются около малозаметной тропы, уводящей в лес. Вход в заповедник запрещен всем, но для нас получено специальное разрешение. Оставляем машины и углубляемся в чащу. Малохоженая тропа круто лезет в гору, местами через осыпи и скаты, скользкие от размокшей глины. Приходится помогать руками, цепляясь за ветки и кустарники. Справа и слева стена первобытного тропического леса. Разнообразнейшие виды деревьев, в большинстве нам незнакомых, много видов пальм, высокие веерообразные равеналы… На земле полуистлевшие стволы упавших лесных великанов. Все густо оплетено лианами. Взбираться нелегко, а тут еще тропическая жара, усугубленная неподвижным влажным воздухом лесных дебрей. Мокрая рубашка липнет к телу, пот ест глаза. Один за другим отвыкшие от ходьбы по горам витязяне сдаются, прекращают подъем, а тропа все лезет и лезет, петляя, в крутую гору. Наиболее упорные твердо решили достичь вершины горы. Вдруг резкие крики нарушили безмолвие леса. Это лемуры, полуобезьяны, характерные обитатели лесов Мадагаскара, потревоженные непрошеными гостями, с криком убегают, перелетая с ветки на ветку. На один только момент удалось увидеть быстро мелькающих среди ветвей животных с длинным пушистым хвостом.

Мы поднимаемся вчетвером — Кронье, Безруков, Расе и я. «Далеко ли еще до вершины?» — интересуюсь я. «До вершины недалеко, — говорит Кронье, — но и она покрыта густым лесом, таким же, как и здесь, и ничего нового мы не увидим. Может быть, лучше мы поездим по острову? До темноты еще два-три часа». Мы послушались мудрого совета и спустились вниз. Сели в наш ситроэнчик и, покинув остальную компанию, поехали в сторону городка Эльвиль.

Проезжаем кофейные плантации. Кофейные деревья любят расти в тени, и их сажают вперемежку с деревцами глерицидии (Glericidia maculata), как это делают и с ванилью. Кофейные плантации одновременно и плантации черного перца (Piper пгдег). Перец — вьющееся растение. Он, как плющ, вьется по стволам глерицидии. Носи-Бе славится своим перцем, главной плантационной культурой острова.

Едем дальше. Вдруг в нос ударяет резкий, но приятный аромат. Это мы въехали в зону плантации иланг-иланга (Сапanga odorata). Невысокие раскидистые деревья с обрезанными вершинами. Но деревьях множество зеленых цветов, состоящих из 4–5 лепестков. Некоторые цветы пожелтели. Это зрелые цветы, они-то и испускают этот резкий запах. Сборщицы иланг-иланга ежедневно проходят всю плантацию и собирают зрелые цветы. Иланг-иланг очень доходная культура. Эссенция цветов иланг-иланга применяется в парфюмерной промышленности для повышения качества запаха и стойкости духов. Эссенция экспортируется в разные страны, в том числе, как я уже говорил, и к нам.

Столица Носи-Бе, Эльвиль, — чистенький красивый городок, много зелени, пальм. Населен, как и весь остров, главным образом сакалавами, но лавки принадлежат индийцам и китайцам. По улицам расхаживают сакалавы в длинных халатах. Хочется сфотографировать колоритных сакалавок в ярких туалетах и пестрых шалях, но они упорно отворачиваются, не давая себя снимать, или убегают.

Останавливаемся около городского христианского кладбища. Когда-то Эльвиль был опорным военным пунктом французов, и на кладбище много могил военных. Кладбище в хорошем порядке, много цветов, деревьев. Полицейский мне сказал, что на нем могилы русских моряков, — и действительно, мы вскоре находим две могилы с православными крестами. На каждом кресте табличка с надписью на французском языке. На одном кресте написано: «Анатолий Попов. Инженер-механик императорского русского крейсера „Урал“. 30 декабря 1904 года». На другом кресте: «Алексей Лубошников. Матрос императорского русского крейсера „Урал“. 31 декабря 1904 года». Бетонные могилы и железные кресты до сих пор в хорошей сохранности.

Наш проводник хочет привезти нас на берег моря, в уголок, который нам понравится. Узкая дорога вьется среди плантаций сахарного тростника. Высокая стена тростника поднимается с обеих сторон. Пересекаем узкоколейку, служащую для доставки тростника на сахарный завод. Расположенный неподалеку завод вырабатывает до 15 000 тонн сахара в год. Наконец, к вечеру дорога приводит нас в деревушку сакалавов на берегу моря. Картина действительно поэтическая — песчаный пляж, кокосовые пальмы, туземные хижины, крытые кокосовыми листьями, все очень напоминает Полинезию. Деревня и пляж называются Амбата-ласка.