Витязь - [4]

Мачеха же не оставляла своего давления и уже через несколько недель Лиза осознавая, что жизнь ее стала просто невыносимой, все же сдалась и ответила, что готова выйти замуж за Арсеньева. Последним доводом в пользу этой женитьбы, стал разговор Лизы с ее старой крепостной няней. Старушка сказала девушке, что замужние дамы гораздо вольнее, нежели девицы в родительском доме. Выйдя замуж и получив статус госпожи Арсеньевой, Лиза сможет жить, так как ей захочется и полностью избавиться от ненавистной опеки и третирования Ольги Григорьевны. Эти слова старой няни стали последней каплей для Лизы. И девушка согласилась на брак с Василием Дмитриевичем, надеясь на то, что сможет смириться с этим замужеством, а в дальнейшем будет сама строить свою жизнь.

Свадьбу сыграли в середине июня месяца. Сразу же после венчания Арсеньев отвез молодую жену в свое имение, которое находилось в той же волости, где и имение Николаевых. Именно туда, и направились все гости после венчания на свадебный прием.

В конце того трагичного для Лизы вечера, Ольга Григорьевна счастливая и довольная крупными суммами, полученными от Арсеньева и тем, что так удачно сбагрила ненавистную падчерицу с рук, гадко улыбнувшись, заявила девушке:

— Надеюсь, ты будешь счастлива, Елизавета. Правда, я никогда тебя не любила, но все же, ты была послушным ребенком и не доставляла много хлопот. Оттого, я и терпела тебя многие годы под своей крышей.

Услышав такие слова от мачехи, Лиза была потрясена. На ее глазах выступили слезы. Она отчетливо поняла, как ее брат Петр был прав много лет назад, говоря о том, что Ольга Григорьевна никогда не любила ни их с братом, ни их отца, который сделал ей честь и взял за себя замуж ее, безродную дочь купца, которая свои первые тридцать лет жизни прозябала в глухой деревне под Смоленском. А теперь, Ольга Григорьевна, видимо считала, что усадьба их отца принадлежит только ей, а их с братом она терпела только из жалости.

Следующим потрясением в тот нескончаемый день для Лизы стала свадебная ночь. Весь день ее муж-старик, не переставая, вливал в себя игристое вино. И когда, поздно вечером он ввалился в ее спальню со словами о том, что пришел исполнить свой супружеский долг, Лиза похолодела от ужаса. Она так и замерла в подвенечном платье, попятившись к шкафу, боялась даже предположить, что будет происходить далее. И, едва Василий Дмитриевич стал приближаться к ней, довольно ухмыляясь кривой улыбкой с гнилыми зубами и протягивая к ней руки, Лиза невольно уперлась спиной в шкаф, пытаясь, как можно дальше отстраниться от мужа.

— О, прошу вас, дайте мне время привыкнуть к вам, — взмолилась она.

Арсеньев уже схватил ее в объятья и, обдавая девушку винным перегаром, заплетающимся пьяным голосом прохрипел:

— Не бойтесь, моя куколка, я буду ласков с вами…

Его губы впились в шейку девушки слюнявым поцелуем. Лиза едва не лишилась чувств от омерзения и, закрыв глаза, дабы не видеть старую мерзко-пьяную физиономию Арсеньева, начала молиться про себя о том, чтобы потерять сознание. Хотя Василий Дмитриевич еле стоял на ногах, но все же он был еще довольно силен. Шатаясь, он чуть приподнял легкую стройную фигурку жены и потащил ее на кровать, а потом рухнул на постель вместе с девушкой. Лиза уже приготовилась к самому худшему. Но в тот миг, когда Арсеньев оказался на мягкой кровати, он вдруг вырубился от чрезмерно выпитого шампанского и захрапел. Лиза опомнилась, спустя лишь минуту. Увидев, что муж спит, она едва не лишилась чувств уже от радости. Она осторожно вылезла из-под тяжелого тела Арсеньева и встала, оправляя свадебное платье, которое он даже не успел расстегнуть. Отойдя от мужа, сильный храп которого раздавался на всю спальню, Лиза нервно стянула с головы фату. Забравшись в одно из кресел, стоявших у окна, она долго сидела и тихо плакала, смотря на белые стволы берез, которые шумели за окном. Предстоящее будущее казалось Лизе до того ужасным, что она не сомкнула глаз всю ночь. Так и не сняв свадебного платья, уже под утро, ей удалось, свернувшись калачиком в кресле, задремать.

Ее разбудил приветливый голос девушки-горничной:

— Барыня? Елизавета Андреевна, прошу вас, проснитесь.

Лиза открыла глаза и печально улыбнулась девушке в простом темном платье прислуги с длинной темно-русой косой, стоявшей над нею.

— Я пришла помочь вам одеться. Скоро полдень.

— Благодарю, — пролепетала Лиза удивленно, ибо совершенно не привыкла к чьей-либо помощи. — Как тебя зовут, милая?

— Матреной, кличут, — поклонилась девушка. — Василий Дмитриевич велел мне при вас горничной быть. За Вами ухаживать.

— Я поняла, — кивнула Лиза. Она встала с кресла и, озираясь по сторонам, испуганно осмотрелась. Арсеньева не было в спальне.

— А где, Василий Дмитриевич? — не удержалась Лиза от вопроса.

— Барину очень плохо, — ответила, качая головой, горничная. — Вчера он очень много выпил. А ему нельзя пить. У него знаете, начался… ну, как обычно у него бывает…

— Что? — опешила Лиза и чуть обернула лицо к Матрене, которая в тот момент расшнуровывала ее платье.

— Запой, — очень тихо сказала горничная. — Он в своей старой спальне, что на первом этаже. Когда он в таком состоянии, с ним только Прохор общается, его камердинер.