Витязь на распутье - [23]
Царевич вытаращил на меня глаза, возмущенно завопил, что это совсем другое, ибо у него истинная вера. Но я не дал ему углубиться в доказательства ее истинности, пояснив, что для того, кто верит, причем вне зависимости в кого именно, его вера всегда истинна, и просто так, вдруг, он ее менять не станет, во всяком случае, добровольно. Следовательно, придется их примучивать, для чего митрополиту и нужны наши ратники.
– Но ежели во благо… – робко протянул Федор.
– Одно дело – защищать свою веру, но совсем другое – насильно заставлять отречься от своей. Да и у меня гвардейцы, а не палачи, чтоб огнем и мечом…
– Мыслю, не дойдет до смертоубийства, – перебил Годунов. – Владыка сказывал, что зыряне – народец тихий.
– А речь не про них, – уточнил я, – а про их богов. Пока в них верят – они живые. Их капище и есть церковь, их деревянные изваяния – это наши деревянные иконы с ликами святых, а ты предлагаешь, чтоб ратники…
– Дак мы их просветим, кому должно молиться. Просветим, и они сами узреют истину.
– Вот пусть его люди и просвещают, но мирно и без нас, – отрезал я, – ибо сжечь не значит опровергнуть, как сказал один монах.
– Мона-ах, – удивленно воззрился на меня Годунов.
– Монах, – подтвердил я. – Его звали Джордано Бруно. Он был сожжен по приговору католической церкви не далее как пять лет назад. А что до истины, то ей надлежит сиять собственным светом и не подобает просвещать умы пламенем костров. И запомни: даже в мое отсутствие никогда не давай на такие цели ни одного ратника. Более того, ты должен не разрушать, но защищать местные капища от чрезмерно ретивых дураков, потому что ты – правитель и твоя главная цель – благополучие твоих подданных, а уж в кого они верят – дело десятое. Пойми, что…
– Да понял я все, понял! – взмолился Федор, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
Я внимательно посмотрел на него и вспомнил: «Любава». Вон куда парень рвется, да как – чуть ли не взбрыкивает. Ладно, потом договорим, и, с улыбкой глядя на царевича, я поинтересовался:
– Сдается мне, ты ныне собирался кое-куда заглянуть и кое-кого повидать.
– Да я… – замялся Федор. – Оно, конечно, и с тобой словцом перемолвиться жаждется, токмо мыслю, притомился ты с дороги, а…
– Да ты прямо как казанский владыка, – засмеялся я. – Тот тоже меня спать отправлял. Давай уж, беги, чего там. А нам с тобой и завтра поутру можно все решить.
Я даже договорить не успел, как он сорвался с места, рванувшись куда-то в сторону двери, ведущей на женскую половину. Оставалось только пожелать ему вслед доброй ночи, что я и сделал. Спокойной не стал – все равно не сбудется, да и ему самому такая ночь навряд ли бы понравилась. Сам же я подался в терем по соседству, который Федор распорядился выстроить для меня.
Благоухало в нем – не передать словами, но преимущественно сосной от стен и липой от столов с лавками. Мм, какая прелесть! С детства обожаю запах свежеструганой древесины.
Правда, в отличие от годуновских хором, с мебелью было не ахти, за исключением солидного стеллажа, который отгрохали в одном из помещений по настоянию Яхонтова – не забыл Еловик нашу с ним классификацию челобитных. В остальном же скудно – ни тебе шифоньера, ни захудалого зеркальца на стене, так что даже причесаться не перед чем.
Правда, главное имелось – лавки, столы, да и спать предстояло не на полу, а прочее… Пожалуй, даже хорошо, что больше ничего – смогу заказать на свой вкус и разместить там, где надо. Придя к такому оптимистичному выводу, я, уже лежа в постели, быстренько прикинул, что первым делом завтра выясню у Федора, что им сделано, после чего засучу рукава и…
Додумать не успел – уж больно слипались глаза, и я, еще раз с наслаждением вдохнув приятный запах сосны и липы, погрузился в сон.
Но разговора поутру не получилось…
Глава 6
Отдыхать приехал? А ну за работу!
Краткий допрос, учиненный мною на следующий день, показал, что Федор за месяц с лишним своего пребывания в Костроме практически ничего не сделал. Разве что озаботился размещением ратных людей да подьячих, которых мы привезли, и мастеровых, включая иноземцев.
Вот, пожалуй, и все, если не считать двух теремов, которые отгрохали по его повелению. Особо царевич напирал на то, что он сделал все, чтобы закончить строительство к концу августа и переехать на Симеона-столпника[33]. Дескать, по всем приметам, переезд именно в этот день сулит благоприятное проживание. Не позабыл он и про то, чтоб при закладке теремов под разные углы заложили деньги – для богатства, шерсть – для тепла и ладан – для святости.
В остальном же…
– Не до того было, – честно покаялся Годунов. – Уж больно за тебя с сестрицей душа болела – нет и нет вас. Я и молебны во здравие заказывал, и сам кажную обедню свечки ставил и Николаю-угоднику, и… – Он прервался, чтобы в очередной раз деликатно зевнуть в ладошку, и хотел было продолжить, но я не дал.
– Пока не выспишься, разговор вести ни к чему, – отрезал я.
– Да я спал! – возмутился он и… вновь зевнул.
– Вижу, – кивнул я. – Даже могу сказать сколько – наверное, аж целый час, да? Или два? – И великодушно махнул рукой, на ходу меняя свои планы. – Ладно, до обеда время у тебя есть – отдохни как следует да выспись, а я пока что все спокойно огляжу, оценю, прикину.
Когда Константину Орешкину, простому учителю истории, предложили спасти Землю, при этом не гарантировав ему личной безопасности – он не смог найти причину для отказа. И перенесся в XIII век, очутившись в теле удельного князя.Теперь его первая задача – добиться, чтобы родственники, правящие в разных городах Рязанского княжества, перестали враждовать друг с другом и задумались о судьбе Отечества. Ведь до сокрушительного удара по славянской цивилизации – битвы при Калке – остается каких-то семь лет...
Принято считать, что события во времена средневековья протекали медленно. Угодившие в XIV век два российских опера такого бы не сказали — дел водоворот, работы хоть отбавляй. Притом работы по специальности: спасение языческих жрецов можно назвать операцией по освобождению заложников, обучение воинов — подготовкой спецназа ОМОНа, взятие неприятельской крепости — захватом воровской малины. Но главное — впереди. Надо придумать, как добиться объединения всей Руси, как организовать решающую битву с Золотой Ордой на полвека раньше положенного и как провести ее по своим правилам.
Едва Константину Орешкину удалось встать во главе Рязанского княжества, как на него пошел войной юный княжич Ингварь. Обвиняя Константина в смерти отца, он согласен даже прибегнуть к помощи извечных врагов – князей Владимиро-Суздальской Руси.В это же время со жрецом Перуна Всеведом связываются Мертвые волхвы, которые ушли на Урал после принятия страной христианства. Волхвы настаивают, чтобы Всевед отправил Константина на север Руси, к волшебному озеру. Это гиблое место зовется Оком Марены – именем славянской богини смерти.
Чтобы добиться победы, нужно быть сильным, а еще иметь деньги, а еще… Много чего нужно, чтобы победить, но у наших современников, попавших в XIII век, ничего этого нет, а спасти Русь от орд Батыя все равно надо. Да и не от одних степняков, ведь среди противников есть еще и враг из иного мира.Зато у наших смельчаков на плечах светлые головы, в груди — отважные сердца, и есть вера в себя, которая очень скоро понадобится, когда кое-кто из героев окажется на волосок от смерти.
Князю Константину предстоят новые испытания. На этот раз его соперник Ярослав действует коварнее, решая ударить сразу с трех сторон. Надо не только выдержать натиск заклятого врага, но и спасти свою возлюбленную, и решить судьбу черниговских княжичей, взятых с поличным у сожженного села, и заплатить должок волжским булгарам, что разграбили Великий Устюг, и заступиться за русичей, что томятся во Владимире, в монастырских застенках…А тут еще обыкновенная щепка, выдаваемая Константином за частицу креста господня, вдруг проявляет волшебные свойства.
Кем только не приходилось становиться Константину, попавшему в XVI век, в своих странствиях: фряжским князем и купцом с тайным поручением к самому Иоанну Грозному, юродивым Мавродием по прозвищу Вещун и испанским пограничником… Он ринулся в это столетие в погоне за своей любовью, не собираясь менять историю Руси, но так вышло, что судьба подкидывает ему все новые и новые испытания, ввергая в круговорот важнейших событий. И ему приходится убивать и беспомощно повисать на дыбе, хлестать и самому стонать под ударами кнута, рубить врага и получать стрелы в собственную грудь.
Догадывался ли Гаузен, обычно не склонный к героическим поступкам, что в скором времени ему предстоит спасать не одну, а сразу двух девушек? Прекрасней первой он не встречал, а вторую он даже в глаза не видел! Тут уж не до взбалмошного принца с его занудным заданием. А древняя реликвия, полученная от обиженного жизнью призрака, впутает в такие неприятности, что в одиночку не расхлебать! Без паники! Причина всех неприятностей запросто может послужить ключом к их решению. Вот что нужно знать, оказавшись в переплете… В переплете Книги Знаний.
Сколько всего на меня навалилось после одного вечера! Но письмо из академии магии — это уже слишком! И ведь отказаться нельзя! Теперь нам с сестрой предстоит отправится в другой мир. Что нас ждёт? Приключения? Дружба? Любовь? Или выживший из ума призрак, от которого мы должны избавиться? Но как нам это сделать в мире, где мы никому не можем доверять?
Диалоговый опус о массовых попаданцах. Имеются сленг, стёб, спам, рояли.
«Калейдоскоп феникса» – это уникальное издание, собравшее в себе экспериментальные произведения малой прозы. Для произведений характерен сюжет, изображающий мрачные события и катастрофы, трагические изменения человеческого сознания, охваченного страхом и теряющего контроль над собой. Для них типична зловещая, угнетающая обстановка, общая атмосфера безнадежности и отчаяния. Мистичность этих произведений обусловлена стремлением автора разгадать метаморфозы человеческой психики и познать её тайные свойства и патологии, обнажавшиеся в «аномальных» условиях.
Эта удивительная повесть про путешествие во времени одного современного русского мальчика принадлежит перу известного сценариста, художника и актёра Александра Адабашьяна (сценарист: «Несколько дней из жизни Обломова», «Неоконченная пьеса для механического пианино»; художник-постановщик: «Раба любви», «Свой среди чужих, чужой среди своих» и др.) и режиссёра Анны Чернаковой. Герой повести попадает в прошлое своей семьи и по мере развития событий углубляется всё дальше и дальше во тьму веков, оказываясь в конце пути в XIV веке у своего пра-пра-пра-пра… – деда.
Эксцентричный бизнесмен бесследно исчезает. Через несколько лет его признают пропавшим без вести и оглашают завещание. Огромное богатство переходит бедной семье, главой которой является родной брат пропавшего бизнесмена. Семья переезжает в старинный особняк на «Рублевке». Два родных брата остаются праздновать Новый год в особняке, а родители улетают за границу. Парни находят на чердаке необычный сейф, который им вскоре удается открыть. Они планируют праздновать Новый год с красивыми девушками среди роскоши и дорогих машин.
Бойтесь желаний своих, ибо они имеют свойство сбываться. Некогда обычный человек в веке двадцать первом и ставший титулованным аристократом и офицером пограничной стражи в веке девятнадцатом, Александр проверил истинность этого утверждения на себе. Поначалу он просто очень хотел выжить в чужом для него времени и мире. Потом – жить нормально, не экономя скудное жалованье корнета-пограничника. Затем появилось еще одно желание, другое, третье… и как-то так вышло, что теперь, на шестом году новой жизни, он – оружейный магнат, изобретатель, успешный фабрикант и обладатель миллионного состояния.
Завершив свой жизненный путь в веке двадцать первом, пройдя сквозь боль, смерть и перерождение, наш современник обрел в новой жизни то, что желал больше всего. К чему стремился душой, о чем страдал сердцем, тянулся и тосковал… И пусть за окном ныне грозный и жестокий шестнадцатый век, где Русь только-только выкарабкалась из ямы долгой феодальной раздробленности и мир вокруг полон тревог и лишений. Пусть! Зато теперь у него есть настоящая семья, где его любят. А еще заботливый отец начал допускать своего наследника к семейному делу – тому самому, которым их род занимается вот уже почти шесть сотен лет.
Мало закатить камень на вершину горы. Нужно еще постараться, чтобы твой труд не пропал даром! Наш современник, волей случая сменивший век двадцать первый на девятнадцатый и ставший молодым, родовитым и… практически нищим князем, вдобавок последним в своем роду, окончательно принял новое имя и жизнь. Начав все с чистого листа, всего за семь лет достиг вершин общества, признания и успеха. Удача сопутствует князю Агреневу, но будет ли так всегда?.. Покатится ли его «камешек» легко по склону, побуждая к движению сначала камешки поменьше, а затем и большие валуны, и превратится ли его бег в неудержимую лавину? Или он остановится перед непреодолимым препятствием и станет еще одним памятником тщетности сует?
Московская Русь шестнадцатого века… Смутное и тяжелое время. С юга рубежи молодой державы постоянно пробовало на прочность Крымское ханство, с запада – королевство Шведское и Великое княжество Литовское, по стране время от времени прокатывались эпидемии и неурожаи, да и иных невзгод хватало. Кровь людская лилась что водица!.. Однако нашему современнику по имени Виктор, волей случая оказавшемуся в прошлом, можно сказать, крупно повезло, потому как в новой жизни семья ему досталась хорошая. Большая, крепкая, дружная! Семья великого государя, царя и великого князя всея Руси Иоанна Васильевича, за живость характера и исключительное миролюбие прозванного Грозным…