Витя Коробков - [2]
Витя жалел, что он ещё маленький, а то бы он давно уже дрался на фронте с винтовкой в руках или, может быть, строчил из пулемёта… А сейчас что он мог сделать?
Скоро среди жителей прошёл слух: в горах появились партизаны. Они нападали на фашистов, подкладывали мины — взрывались и летели в пропасть машины.
Витя решил: «Пойду к партизанам!»
В эти дни Витя как-то особенно подружился со своим двоюродным братом Сашей, тоже школьником, вместе носились по городу. Как-то они зашли в дом, где жил Юра, узнать, что с ним. Во дворе немец-денщик ставил самовар. Улучив момент, они вошли в комнату. Там никого не было. На этажерке, рядом с офицерской фуражкой, лежал браунинг. Витя схватил его, кивнул Саше, и они убежали.
Револьвер зарыли в ложбинке в горах.
Через несколько дней Витя и Саша напросились помочь солдату разгрузить машину. Солдат даже обещал дать хлеба и сахару.
Витя, таская ящики, нащупал в них патроны и набил карманы.
Прошло недели три.
Никто с обыском не приходил. Значит, обошлось.
Поздно вечером Витя вырыл браунинг, принёс домой, хотел было спрятать в сенях, чтобы при первой возможности уйти в город к партизанам. Постучал в дверь. Открыла соседка, врач Нина Сергеевна. Пришлось с браунингом и патронами в кармане идти в комнату. У печурки сидели отец и незнакомый человек.
— Вот мой сын, — сказал отец. — Парень ловкий. Умный.
Витя улыбнулся. Никогда отец его так не хвалил.
Человек стал спрашивать Витю, не заметил ли он, где стоят немцы, их машины, орудия. Не может ли Витя узнать, где расположился штаб.
— А я и так знаю, — сказал Витя. — В Качмарском переулке стоит штаб. Там много фашистов.
— Вот что… — сказал незнакомец, — нужны точные данные. Понял? Точные.
— Понял, — тихо ответил Витя и встал.
Сердце его прыгало. Витя не знал, что это был разведчик фронта Николай Александрович Козлов, но чувствовал, что это свой человек и ему надо помогать.
— И вот что ещё… Ты меня не видел и не знаешь. — И обратился к Михаилу Ивановичу: — Нужны пропуска.
— Отпечатаем, — ответил отец, — лишь бы образец достать.
— Зови меня дядя Коля, — сказал незнакомец и стукнул по оттопыренному карману Вити: — Оружие отдай. Твоё дело другое.
— Понял, — волнуясь, ответил Витя. — Я к партизанам хотел уходить.
— Ты здесь нужен. Комсомолец?
— Не успел ещё. Пионер только.
— Это тоже хорошо. Значит, мы договорились. И ещё — записывать нельзя. Запоминай. Меня не ищи — сам тебя найду. Действуй, брат, служи Советскому Союзу.
— Служу Советскому Союзу! — с гордостью повторил Витя. Глаза его сияли.
Целыми днями теперь Витя разгуливал по улицам сначала с Сашей, потом один. Смотрел, где размещаются войска, где живут генералы, офицеры. Подходил к солдатам, здоровался по-немецки, дурачился, выспрашивал новые слова, прислушивался к разговорам… А сам хорошо запоминал, какие орудия разгружают в порту с кораблей, сколько танков, зениток.
Несколько дней Витя крутился возле дальнего поста, где часовой отбирал пропуска у выходящих из города. Нужно было достать образец. Случай помог ему. Ветер вырвал из рук часового пропуск. Витя незаметно наступил на него ногой. Выбрал момент, поднял и убежал.
Уже два года в Феодосии фашисты. На улицах облавы. В домах обыски, аресты. Совхоз «Красный» за городом превратился в лагерь смерти. Враги лютовали.
За отцом Вити начали следить. Его вызывали на допрос, требовали, чтоб сказал, кто печатает листовки.
Коробковы решили: надо уходить из города. Виктория Карловна уйдёт в деревню Субаш, а Витя с отцом — к партизанам.
Витя достал свой пионерский галстук, спрятал его под рубашкой. Перед уходом ещё раз прошёл по городу.
Над разрушенной стеной свесились широкие ветви разросшегося орехового дерева. Витя постоял, посмотрел. Никого вокруг не было. Отважная мысль пришла ему в голову. Он взбежал по развалинам стены, добрался до дерева, по ветвям залез на самую вершину и привязал там пионерский галстук.
Витя спрыгнул, отошёл далеко, до самого конца улицы, и обернулся. В лучах заходящего солнца бился на ветру красный галстук.
«Люди порадуются», — подумал он с гордостью.
Через два дня Витя с отцом были у партизан.
— Коробков Михаил Иванович и Коробков Виктор зачисляются разведчиками штаба третьей бригады Восточного соединения партизан Крыма, — объявил комбриг Куликовский. И добавил: — Вольно!
Наступила осень с дождями, ветром. Печурка быстро выстывала.
Люди мерзли. Спали все вместе, чтобы согреться. Иногда под горой зажигали костёр, сушили одежду.
Партизаны выходили на дорогу, уничтожали вражеских солдат, орудия, машины.
Витя просил Куликовского посылать его с партизанами в дозор, на посты.
— Тебя ждёт другое дело, — говорил Куликовский. — Ты пока изучай местность, все дороги, все тропки, откуда идут и куда. Местность у нас пречудесная — горы, овраги, обрывы.
Вот и задание. Витя идёт в деревню Бараколь. Медленно, будто гуляет.
Вот часовой. А там еще один. Надо запомнить.
Витя спокойно входит в деревню, идёт по улице. Машина стоит. А во дворе солдаты. Витя вбегает в соседний двор, там валяется обруч, хватает его и гонит по улице. Пусть смотрят солдаты. Он просто играет.
