Витте - [2]

. Ферма находилась в 80 верстах от Саратова², где Ю. Ф. Витте и познакомился со своей будущей женой Екатериной Андреевной Фадеевой, дочерью тамошнего губернатора. 7 января 1844 года состоялось их бракосочетание по православному обряду³.

В ту пору Ю. Ф. Витте имел чин титулярного советника (IX класс), который давал ему право только на личное дворянство. Однако его жена происходила из дворянского рода, и С. Ю. Витте не сильно лукавил в «Воспоминаниях», когда написал, что родился в дворянской семье. Правда, права потомственного российского дворянства мемуарист приобрел только в 1856 году, когда решением собрания дворян Псковской губернии его отец вместе с женой и потомством был причислен к благородному сословию.

Дедом С. Ю. Витте со стороны матери был Андрей Михайлович Фадеев. После саратовского губернаторства (1841–1846) и кратковременного управления иностранными колониями в Новороссийском крае он был переведен в Тифлис на должность начальника департамента государственных имуществ администрации Кавказского наместничества. Вместе с Фадеевым на Кавказ перебрался и Ю. Ф. Витте с семьей. Там он сначала возглавил один из отделов департамента, а в 1857 году заменил тестя на его хлопотливом и ответственном посту. Ю. Ф. Витте оставил о себе память как о человеке чрезвычайно предприимчивом, которому Кавказ обязан основанием многих полезных фабрично-заводских производств⁴. Его заслуги были по достоинству оценены и начальством — Ю. Ф. Витте получил чин действительного статского советника, соответствующий «генеральскому» IV классу Табели о рангах.

У супругов Витте родились пятеро детей: Александр, Борис, Сергей, Ольга и Софья.

В «Воспоминаниях» С. Ю. Витте о родителях пишет мало — они любили детей, но ими почти не занимались. Зато своему дяде по материнской линии мемуарист отвел целую главу. Ростислав Андреевич Фадеев был кумиром его детства и юности.

Независимость в суждениях и поступках, развитое чувство собственного достоинства, отчаянная храбрость (в годы Крымской войны в чине пехотного капитана Фадеев принимал участие в кровопролитном штурме неприступной крепости Карс), рыцарская верность монарху в сочетании с некоторым фрондерством и вольнодумством на славянофильский манер — все это делало его одним из ярких представителей российского дворянства XIX столетия. Теми же качествами отличался и наместник Кавказа князь А. И. Барятинский, у которого Р. А. Фадеев служил в должности старшего адъютанта. Отменный храбрец, князь был не раз ранен в стычках с горцами; «…говорили, что живот князя Барятинского — как решето». Люди этой породы, а их в те времена в России было еще немало, чувствуя себя неуютно в официальном Петербурге и патриархальной Москве, устремлялись на Кавказ, где 60 лет шла непрерывная кровопролитная война с горцами. Там им было самое место.

Р. А. Фадеев отличился 25 августа 1859 года, в один из дней, когда русские войска проводили специальную операцию по взятию аула Гуниб и пленению имама Шамиля. «Во всех литографированных картинах того времени… изображается сцена, как Шамиль, сдаваясь, передает Барятинскому свое знамя. Вечером, позвав к себе Фадеева, Барятинский сказал ему, что он дарит Фадееву это знамя, так как взятие Гуниба во многом обязано его советам. Знамя это после смерти Фадеева находилось у его сестры Надежды Андреевны Фадеевой, а в последнее мое свидание с нею она мне его вручила. Теперь это знамя находится у меня и висит в моей библиотеке»⁵.

30 августа 1859 года в Тифлисе был произведен 101 пушечный выстрел в ознаменование покорения Кавказа. За Гуниб А. И. Барятинский получил звание фельдмаршала, а его старший адъютант капитан Р. А. Фадеев 19 января 1860 года был произведен в полковники. С праздником победы тифлисские власти несколько поспешили — окончательно Кавказ был покорен лишь в 1864 году при наместнике великом князе Михаиле Николаевиче. В сентябре того же 1864 года Р. А. Фадеев получил свое последнее воинское звание генерал-майора⁶.

Невзирая на войну, на Кавказе во времена наместничества М. С. Воронцова и А. И. Барятинского происходило сближение между народностями. Чувство постоянной опасности не разъединяло, а, наоборот, сплачивало людей разных национальностей. «Опасность порождает странные чувства: сначала ее боятся, потом презирают, а после желают ее, и когда она удаляется от вас, после того, как вы были уже лицом к лицу с нею, то будто вы расстаетесь со строгим другом, который советовал вам быть осторожнее»⁷.

Для Сережи Витте жизнь на Кавказе была непрерывным удовольствием. Лето Фадеевы и Витте проводили в резиденции наместника в Коджорах, в 12 верстах от Тифлиса, — живописнейшем месте, окруженном лесом, горами, скалами, с развалинами древних церквей и замков. Массу впечатлений оставляли у мальчика поездки со взрослыми на охоту, ночевки в старинных грузинских монастырях, посещения промышленных предприятий, устроенных отцом, общение с вольнолюбивым и храбрым местным населением. В Тифлисе Сергей Витте безвыездно провел первые 16 лет своей жизни.

Тифлис во времена А. И. Барятинского был чем угодно, только не колониальным захолустьем. В 1863 году в нем проживало около 100 тысяч человек разных национальностей: грузины, русские, армяне, татары, евреи, французы, немцы, итальянцы, — и вероисповеданий: православные, католики, иудеи, мусульмане, лютеране. Через реку Куру было наведено 4 каменных моста; улицы интенсивно мостились, а по вечерам освещались газовыми фонарями. Для пристойных развлечений было устроено 4 казенных сада и 1 общественный; во владении частных лиц находилось еще 262 сада, доступных для посещений. Работали учебные заведения: губернская гимназия, коммерческое училище, 2 семинарии, 8 приходских училищ для детей из низших сословий, Закавказский девичий институт, 5 бесплатных школ для девочек «бедного класса». Разнообразные потребности населения большого города и округи обслуживались 135 промышленными и многими торговыми заведениями