Витебский вокзал, или Вечерние прогулки через годы - [148]
15 февраля. Ушачи. На могиле мамы Рыгора - Кулины, воспетой сыном в бесчисленных стихах и поэмах. Я прочел написанные давно в память о ней "Себя впервые не лишая…", показал фото того дня, когда мы хоронили ее и с Короткевичем и Буравкиным несли крышку гроба… Вечер в Ушачской школе. Песни на стихи Бородулина.
6 марта. Полнится радостью, полнится стонами небо Израиля, небо бездонное… Гуляю с внуком: он лежит в коляске, а я пою: "Спит ромашка на лугу" - пусть привыкает к песенкам и рифмованным строчкам.
7 марта. Колыбельная для внука: "Засыпает город. Спи и ты, мой лучик. Иони - это голубь. Ионичек - голубчик…"
9 марта. Кричу в просторы: "Ма нишма? Что слышно?.." "Время пролетает. Мелькают осень и зима. Лишь эхо мне из-за холма: "Ма…" – еле слышно отвечает.
10 марта. День еще неяркий весенний, весь в сиянии, весь в цвету. Спит в коляске мое продолженье, набирающее высоту.
11 марта. Сын к тебе уже тянется, ластится, вертит быструю дней карусель. А я вижу тебя первоклассницей, твой большой, не по росту, портфель.
17 марта. Говорите, друзья, говорите, повторяйте с надеждой и чувством на родном белорусском, и русском, и на идише, и на иврите. Языки не для тьмы и злодейства Бог нам дал - для добра и для света. И на древней земле иудейской я особенно чувствую это.
21 марта. Здесь гуляет по холмам солнце и цветет миндаль. Только жизнь осталась там, где снегами скрыта даль. Здесь к библейским чудесам прибавляется иврит. Только жизнь осталась там, среди горя и обид. Здесь к счастливым берегам мог бы я продолжить путь. Только жизнь осталась там. И ее не зачеркнуть.
23 марта. Хоть ты не Моисей и не Давид, хоть ты других не лучше, не мудрей, знаком иль не знаком тебе иврит - Израиль для тебя всегда открыт - ты вышел из Египта, ты еврей.
29 марта. На земле библейской я живу, по холмам брожу и мнк траву и, небесной силою храним, поднимаюсь в Иерусалим. Слушаю, как мой смеется внук, как звучит на улицах иврит. Оживает Библия вокруг. И Господь со мною говорит.
7 апреля. Неотвратимо, как судьба, звучит над Хайфою труба… К 100-летию Утесова - много о нем в израильских газетах. Настоящая фамилия Вайсбейн - белая кость.
12 апреля. Попковичу. У Хаима Бялика вижу опять слова, что близки нам с тобою вроде. Читать поэзию в переводе, как женщину через вуаль целовать.
13 апреля. И все разговоры; ехать - не ехать, И споры. что лучше там, где нас нет. И только эхо, библейское эхо, все повторяя, катится вслед.
14 апреля. С первою грозою, с перекатом грома иудейский праздник подошел к порогу. Дочь моя - хозяйка маленького дома - свечи зажигает, обращаясь к Богу. Улетает к звездам голос, еле слышный, в нем - благодаренье за рожденье сына. Только услыхал бы в небесах Всевышний, только бы исполнил все, о чем просила.
15 апреля. Кесария. В гостях у Симановичей - Аси и Гарика. В Нетании у Иосифа Капеляна. Его новые яркие работы. В "той жизни" он оформлял мои "Минуты".
16 апреля. В самолете. Перемена декораций - и на сцене я опять. Нет желанья оставаться. Нет желанья улетать.
18 апреля. Вчера вечером приехал. Звонок Бородулина: вышло "Избранное" (!). Где оно? Когда я его увижу и подержу в руках?
19 апреля. Разговоры в мои первые витебские дни о поездке на улицах, в книжных магазинах, в редакциях и дома. В книжном "Глобусе" встретил Галю, которая когда-то "вместо книги мне дала буханку хлеба". И ей: "Я тебе расскажу об Израиле и о том, как на землю свою возвращаются после изгнания мой народ, все, кого я люблю. Лишь не спрашивай у родных, почему меня нет среди них. Кто сумеет тебе объяснить, как скрепить эту тонкую нить?.."
23 апреля. На даче. Сжег осенне-зимние остатки. А по дороге "прокручивал" старые строки, те, что записывал в Израиле, и новые сегодняшние: "Льется звездное молоко на просторы лесов и полей. Мне уехать отсюда легко. Не уехать куда тяжелей…"
25 апреля. Вечер Попковича прошел хорошо, по моей программе. Володя читал стихи и переводы.
27 апреля. Съездил в книготорг. И у меня в руках мой симпатичный томик - 555 (!) стихотворений.
28 апреля. Резекне. Выступал в Думе, в польской школе, на выставке художников и керамистов, на большом концерте.
1 мая. Побродил по городу. Был у Пушкина и Короткевича, потом у Шагала. Дома - с Рублевским и Цвикой. Разговоры о премьере книги: хочу, чтобы вел Сергей, может, вдвоем с кем-то, может - один. Читал стихи из книги сам, но больше Сергей, загадывая цифру-страницу, а потом неожиданно: "Вот что тут!.."
2 мая. Как бы ни жил я в этом бедламе, сколько б ни корчил паяца, но перед Богом только стихами мне суждено оправдаться…
9 мая. Параллельно колонне ветеранов шел по тротуару до площади Победы. Несколько раз наворачивались слезы, что со мной бывает очень редко…
17 мая. Арк. Шульман принес "Мишпоху". Альманах открывается моими стихами.
19 мая. Идея: провести Витебский фестиваль поэзии. С Евг. Будинасом: на 6 июня готов приехать Евтушенко.
20 мая. Как ты, этимолог, ни ершись, лучше соком вечных знаний брызни: вита - по латыни - это жизнь, значит Витебск – это город жизни!
23 мая. В Худ. музее на выставке Ахала Валы. Ему 95, но приехал…
Эпический по своим масштабам исход евреев из России в конце двадцатого века завершил их неоднозначные «двести лет вместе» с русским народом. Выросшие в тех же коммунальных квартирах тоталитарного общества, сейчас эти люди для России уже иностранцы, но все равно свои, потому что выросли здесь и впитали русскую культуру. Чтобы память о прошлом не ушла так быстро, автор приводит зарисовки и мысли о последнем еврейском исходе, а также откровенно делится своим взглядом на этические ценности, оставленные в одном мире и приобретенные в другом.
Обновление Нечерноземья идет хорошими темпами. Однако, как и в любом большом деле, здесь возникает множество проблем. Как успешнее решить их, как быстрее и качественнее освоить огромные капиталовложения, которые вкладывает государство в освоение и развитие исконных русских земель, — вот основной вопрос, который волнует автора и героев очерков — от тракториста до секретаря райкома партии.
Воздушные змеи были изобретены в Поднебесной более двух тысяч лет назад, и с тех пор стали неотъемлемой частью китайской культуры. Секреты их создания передаются из поколения в поколение, а разнообразие видов, форм, художественных образов и символов, стоящих за каждым змеем, поражает воображение. Книга Жэнь Сяошу познакомит вас с историей развития этого самобытного искусства, его региональными особенностями и наиболее интересными произведениями разных школ, а также расскажет о технологии изготовления традиционных китайских воздушных змеев. Для широкого круга читателей. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
«Доктор, когда закончится эпидемия коронавируса? — Не знаю, я не интересуюсь политикой». Этот анекдот Юрий Мухин поставил эпиграфом к своей книге. В ней рассказывается о «страшном вирусе» COVID-19, карантине, действиях властей во время «эпидемии». Что на самом деле происходит в мире? Почему коронавирус, менее опасный, чем сезонный грипп, объявлен главной угрозой для человечества? Отчего принимаются беспрецедентные, нарушающие законы меры для борьбы с COVID-19? Наконец, почему сами люди покорно соглашаются на неслыханное ущемление их прав? В книге Ю.
История СССР часто измеряется десятками и сотнями миллионов трагических и насильственных смертей — от голода, репрессий, войн, а также катастрофических издержек социальной и экономической политики советской власти. Но огромное число жертв советского эксперимента окружала еще более необъятная смерть: речь о миллионах и миллионах людей, умерших от старости, болезней и несчастных случаев. Книга историка и антрополога Анны Соколовой представляет собой анализ государственной политики в отношении смерти и погребения, а также причудливых метаморфоз похоронной культуры в крупных городах СССР.
В брошюре представлены ответы на вопросы, наиболее часто задаваемые советскими и иностранными журналистами при посещении созданной вокруг Чернобыльской АЭС 30-километровой зоны, а также по «прямому проводу», установленному в Отделе информации и международных связей ПО «Комбинат» в г. Чернобыле.