Витающие в облаках - [77]
— Нет, конечно, — с негодованием ответил доктор Херр. — Я даже и по возрасту не гожусь тебе в отцы. Хотя сейчас чувствую себя дряхлым стариком.
Он снял очки и потер переносицу.
— У меня голова болит, — сказал он опять.
Вообще-то, у него и вправду был нездоровый вид. Меня кольнула необычная жалость. Я придвинулась поближе и сжала его руку в своей. От него пахло антисептиком «Савлон».
— Ты хорошая девочка, — пробормотал он.
Как все ипохондрики, доктор Херр очень расстроился, обнаружив, что с ним в самом деле что-то не в порядке, и в конце концов поднял такой шум («Он часто впадает в истерику?»), что дежурный штатный врач решил: проще оставить его на ночь, чем уговаривать отправиться домой.
Меня прогнала санитарка — она пришла с судном и задернула занавески вокруг кровати таким театральным жестом, словно собиралась показать фокус с исчезновением доктора Херра. Я с минуту околачивалась рядом, но санитарка вдруг высунула голову из бокса и сказала:
— Это дело не быстрое. — И добавила с дежурной бодростью: — Не волнуйся, мы все сделаем для твоего папы.
Мне казалось, что уже очень поздно, хотя часы в приемной показывали только девять.
— До свидания, — равнодушно сказала регистраторша, — всего хорошего.
На улице шел снег — большие мокрые хлопья красиво кружились на ветру, но таяли, едва коснувшись земли. Они проникали и ко мне за воротник — я пробиралась по Дадхоп-террас сквозь сильный встречный ветер. Мимо призрачным галеоном проплыл автобус. Замок Дадхоп, окутанный плащом снега, казалось, испускал зловещий свет. На улице никого не было, и я начала беспокоиться. Я оглянулась, но снег в темноте складывался в пугающие фантазмы, и я нервничала еще сильней; лучше буду упорно переставлять ноги, не поднимая взгляда. Отчего Чик не появляется именно тогда, когда он нужен? А еще лучше — Фердинанд? Его уже слишком давно не было в моем рассказе.
— Да, верни Фердинанда, — настаивает Нора. — Ты бросила его на пляже, пора ему уже вернуться. Он единственный мало-мальски привлекательный мужчина во всей твоей истории.
Пожалуйста, простите мою мать (которая мне не мать) за такую настойчивость. Не забывайте, она девственница. Не говоря уже о том, что она убийца и воровка.
Остановимся на секунду. Мы подошли к критической развилке маршрута. Если я могу выбирать, который из рыцарей в сверкающих доспехах меня спасет — конечно, только от непогоды, но от очень уж мерзкой непогоды, — кого я предпочту, Чика или Фердинанда? Дурацкий вопрос, поскольку ответ может быть только один…
Снег устлал землю толстым покрывалом, и дорога почти опустела, но вдали светились желтые фары — по Лохи-роуд ко мне медленно приближалась машина. Она притормозила, слегка проехавшись юзом, на другой стороне дороги. Снег скрывал машину почти полностью. Это был «вулзли-хорнет». Водительское окно открылось, и в белой круговерти снега проступили прекрасные черты Фердинанда.
— Залезай! — скомандовал он, странным образом повторяя сказанные мне чуть раньше слова санитара «скорой помощи»; мне удивительно повезло.
«Хорнет» оказался полнейшей противоположностью «кортины» Чика. Внутри пахло новой машиной, было тепло, а двигатель трудолюбиво жужжал, неся нас через метель, которая уже превратилась в настоящий буран. В машине был даже магнитофон, на котором играла весьма подходящая к моменту песня Джона Мартина «Благослови Господь погоду».
Фердинанд, кажется, немного нервничал. Он сегодня не брился — со щетиной он казался старше и опаснее. Я обнаружила, что глаза у него зеленые, и обрадовалась. Темные тени под ними намекали на бессонную ночь — невыспавшийся, он был больше похож на уголовника. Я заметила, что темно-синий шерстяной джемпер облеплен грубой желтой собачьей шерстью. Пол машины был присыпан песком. Едва заметно пахло морским побережьем — гниющими водорослями. Я слишком хорошо знала этот запах.
— Куда тебе надо? — спросил он.
Голос был грубый, словно от простуды. Я предложила ему «Стрепсилс», но он отказался.
— Ну? — Фердинанд нетерпеливо постукивал ладонью по рулю.
— Что — ну? — рассеянно повторила я.
— Куда тебе надо?
— Куда угодно.
Он странно посмотрел на меня, так что я уточнила запрос, назвав адрес Терри на Клеггорн-стрит: мы были уже совсем рядом, и, кроме того, это позволяло успешно исключить переменную «Боб» из уравнения «я — Боб — Фердинанд».
Пока мы ехали, Фердинанд все время зорко поглядывал в зеркало заднего вида, но на дороге не было других машин — даже автобусы перестали ходить. Я попыталась завести вежливый разговор ни о чем, но Фердинанд явно был не расположен к болтовне и вообще мрачен. Он, однако, в конце концов открыл мне, что кружит по улицам в поисках собаки.
— Желтой дворняги сангвинического темперамента? — догадалась я.
— Откуда ты знаешь? — Он изумленно взглянул на меня. Потом прищурился и угрожающе спросил: — Ты что, следишь за мной?
— Что ты, Фердинанд, конечно нет.
— Откуда ты знаешь, как меня зовут?
— Я думаю, тебе следует его поцеловать, пока он опять не исчез, — встревает, увлекшись, моя мать (которая… и т. д.).
Лично я считаю, что гораздо лучше, если подобные отношения развиваются естественным путем, а не в результате вмешательства извне. С другой стороны, что, если у меня больше не будет такой возможности?
В высшую лигу современной литературы Кейт Аткинсон попала с первой же попытки: ее дебютный роман «Музей моих тайн» получил престижную Уитбредовскую премию, обойдя «Прощальный вздох мавра» Салмана Рушди, а цикл романов о частном детективе Джексоне Броуди, успевший полюбиться и российскому читателю («Преступления прошлого», «Поворот к лучшему», «Ждать ли добрых вестей?», «Чуть свет, с собакою вдвоем» – а теперь и «Большое небо»), Стивен Кинг окрестил «главным детективным проектом десятилетия». Суммарный тираж цикла превысил три миллиона экземпляров, а на основе первых его книг телеканал Би-би-си выпустил сериал «Преступления прошлого» с Джексоном Айзексом в главной роли. Джексон Броуди поселился в крошечной приморской деревушке в северном Йоркшире, где ему иногда составляют компанию сын и дряхлый лабрадор, и печально ожидает свадьбы своей дочери.
Кейт Аткинсон — один из самых уважаемых и популярных авторов современной Британии. Ее дебютный роман получил престижную Уитбредовскую премию, обойдя многих именитых кандидатов — например, Салмана Рушди с его «Прощальным вздохом мавра». Однако настоящая слава пришла к ней с публикацией «Преступлений прошлого» — первой книги из цикла о кембриджском частном детективе Джексоне Броуди. Роман вызвал бурю восторга и у критиков, и у коллег по цеху, и у широкого читателя, одним из наиболее ярых пропагандистов творчества Аткинсон сделался сам Стивен Кинг.
Кейт Аткинсон прогремела уже своим дебютным романом, который получил престижную Уитбредовскую премию, обойдя многих именитых кандидатов — например, Салмана Рушди с его «Прощальным вздохом мавра». Однако настоящая слава пришла к ней с публикацией «Преступлений прошлого» — первой книги из цикла о кембриджском частном детективе Джексоне Броуди. Роман вызвал бурю восторга и у критиков, и у коллег по цеху, и у широкого читателя, одним из наиболее ярых пропагандистов творчества Аткинсон сделался сам Стивен Кинг.
Кейт Аткинсон прогремела уже своим дебютным романом, который получил престижную Уитбредовскую премию, обойдя многих именитых кандидатов — например, Салмана Рушди с его «Прощальным вздохом мавра». Однако настоящая слава пришла к ней с публикацией «Преступлений прошлого» — первой книги из цикла о кембриджском частном детективе Джексоне Броуди. Роман вызвал бурю восторга и у критиков, и у коллег по цеху, и у широкого читателя, одним из наиболее ярых пропагандистов творчества Аткинсон сделался сам Стивен Кинг.
Кейт Аткинсон прогремела уже своим дебютным романом, который получил престижную Уитбредовскую премию, обойдя многих именитых кандидатов — например, Салмана Рушди с его «Прощальным вздохом мавра». Однако настоящая слава пришла к ней с публикацией «Преступлений прошлого» — первой книги из цикла о кембриджском частном детективе Джексоне Броуди. Роман вызвал бурю восторга и у критиков, и у коллег по цеху, и у широкого читателя, одним из наиболее ярых пропагандистов творчества Аткинсон сделался сам Стивен Кинг.
Впервые на русском — дебютный роман прославленной Кейт Аткинсон, получивший престижную Уитбредовскую премию, обойдя «Прощальный вздох мавра» Салмана Рушди; ее цикл романов о частном детективе Джексоне Броуди («Преступления прошлого», «Поворот к лучшему», «Ждать ли добрых вестей?», «Чуть свет, с собакою вдвоем»), успевший полюбиться и российскому читателю, Стивен Кинг окрестил «главным детективным проектом десятилетия».Когда Руби Леннокс появилась на свет, отец ее сидел в пивной «Гончая и заяц», рассказывая женщине в изумрудно-зеленом платье, что не женат.
Эта история с нотками доброго юмора и намеком на волшебство написана от лица десятиклассника. Коле шестнадцать и это его последние школьные каникулы. Пора взрослеть, стать серьезнее, найти работу на лето и научиться, наконец, отличать фантазии от реальной жизни. С последним пунктом сложнее всего. Лучший друг со своими вечными выдумками не дает заскучать. И главное: нужно понять, откуда взялась эта несносная Машенька с леденцами на липкой ладошке и сладким запахом духов.
Каждый аромат рассказывает историю. Порой мы слышим то, что хотел донести парфюмер, создавая свое творение. Бывает, аромат нашептывает тайные желания и мечты. А иногда отражение нашей души предстает перед нами, и мы по-настоящему начинаем понимать себя самих. Носите ароматы, слушайте их и ищите самый заветный, который дарит крылья и делает счастливым.
Ароматы – не просто пахучие молекулы вокруг вас, они живые и могут поведать истории, главное внимательно слушать. А я еще быстро записывала, и получилась эта книга. В ней истории, рассказанные для моего носа. Скорее всего, они не будут похожи на истории, звучащие для вас, у вас будут свои, потому что у вас другой нос, другое сердце и другая душа. Но ароматы старались, и я очень хочу поделиться с вами этими историями.
Россия и Германия. Наверное, нет двух других стран, которые имели бы такие глубокие и трагические связи. Русские немцы – люди промежутка, больше не свои там, на родине, и чужие здесь, в России. Две мировые войны. Две самые страшные диктатуры в истории человечества: Сталин и Гитлер. Образ врага с Востока и образ врага с Запада. И между жерновами истории, между двумя тоталитарными режимами, вынуждавшими людей уничтожать собственное прошлое, принимать отчеканенные государством политически верные идентичности, – история одной семьи, чей предок прибыл в Россию из Германии как апостол гомеопатии, оставив своим потомкам зыбкий мир на стыке культур.
Шумер — голос поколения, дерзкая рассказчица, она шутит о сексе, отношениях, своей семье и делится опытом, который помог ей стать такой, какой мы ее знаем: отважной женщиной, не боящейся быть собой, обнажать душу перед огромным количеством зрителей и читателей, делать то, во что верит. Еще она заставляет людей смеяться даже против их воли.
Знаменитый актер утрачивает ощущение собственного Я и начинает изображать себя самого на конкурсе двойников. Бразильский автор душеспасительных книг начинает сомневаться во всем, что он написал. Мелкий начальник заводит любовницу и начинает вести двойную жизнь, все больше и больше запутываясь в собственной лжи. Офисный работник мечтает попасть в книжку писателя Лео Рихтера. А Лео Рихтер сочиняет историю о своей возлюбленной. Эта книга – о двойниках, о тенях и отражениях, о зыбкости реальности, могуществе случая и переплетении всего сущего.
Маленькие девочки Циби, Магда и Ливи дают своему отцу обещание: всегда быть вместе, что бы ни случилось… В 1942 году нацисты забирают Ливи якобы для работ в Германии, и Циби, помня данное отцу обещание, следует за сестрой, чтобы защитить ее или умереть вместе с ней. Три года сестры пытаются выжить в нечеловеческих условиях концлагеря Освенцим-Биркенау. Магда остается с матерью и дедушкой, прячась на чердаке соседей или в лесу, но в конце концов тоже попадает в плен и отправляется в лагерь смерти. В Освенциме-Биркенау три сестры воссоединяются и, вспомнив отца, дают новое обещание, на этот раз друг другу: что они непременно выживут… Впервые на русском языке!
Молли Грей никогда в жизни не видела своих родителей. Воспитанная любящей и мудрой бабушкой, она работает горничной в отеле и считает это своим призванием, ведь наводить чистоту и порядок – ее подлинная страсть! А вот отношения с людьми у нее не слишком ладятся, поскольку Молли с детства была не такой, как все. Коллеги считают ее более чем странной, и у них есть на то основания. Так что в свои двадцать пять Молли одинока и в свободное от работы время то смотрит детективные сериалы, то собирает головоломки… Однако вскоре ее собственная жизнь превращается в детектив, в котором ей отведена роль главной подозреваемой, – убит постоялец отеля, богатый и могущественный мистер Блэк.
Впервые на русском — новейший роман от лауреата многих престижных литературных премий Энтони Дорра. Эта книга, вынашивавшаяся более десяти лет, немедленно попала в списки бестселлеров — и вот уже который месяц их не покидает. «Весь невидимый нам свет» рассказывает о двигающихся, сами того не ведая, навстречу друг другу слепой французской девочке и робком немецком мальчике, которые пытаются, каждый на свой манер, выжить, пока кругом бушует война, не потерять человеческий облик и сохранить своих близких.
Основанный на реальных событиях жизни Людвига (Лале) Соколова, роман Хезер Моррис является свидетельством человеческого духа и силы любви, способной расцветать даже в самых темных местах. И трудно представить более темное место, чем концентрационный лагерь Освенцим/Биркенау. В 1942 году Лале, как и других словацких евреев, отправляют в Освенцим. Оказавшись там, он, благодаря тому, что говорит на нескольких языках, получает работу татуировщика и с ужасающей скоростью набивает номера новым заключенным, а за это получает некоторые привилегии: отдельную каморку, чуть получше питание и относительную свободу перемещения по лагерю.