Витамания. История нашей одержимости витаминами - [36]
И эта роль в определенном смысле была ему приятна. В 1938 году он получил письмо от одной встревоженной домохозяйки, в котором были такие слова: «Вы можете счесть меня тупицей, но я совершенно запуталась, пытаясь запомнить, где какой витамин содержится!» Она попросила ученого опубликовать «простую таблицу, одного взгляда на которую будет достаточно, чтобы понять всю подноготную витаминов», а он ответил такой внушительной инфографикой, которая наверняка повергла бедную женщину в ужас. Эта таблица, пафосно озаглавленная «Витаминный букварь», состояла из четырех колонок — известных на то время витаминов, которым соответствовали строки: «Что они делают для вас?», «Где их содержится больше всего?» и «Что бывает при их нехватке?». Нехватка витамина С — «Лопаются мелкие кровеносные сосуды, зубы расшатываются и выпадают». Нехватка витамина D — «Дети болеют рахитом. Зубы становятся кривыми и гнилыми. Нарушается сердечная деятельность». Нехватка витамина E — «Эмбрион перестает развиваться и может рассосаться в организме матери»[153].
Выпадают зубы? Рассасывается эмбрион? Едва дочитав таблицу, я ощутила острое желание набить рот поливитаминами, причем как можно скорее. Никто не спорит, симптомы авитаминозов описаны совершенно точно. Однако Макколлум опустил одну важную деталь: все это результаты острых авитаминозов, а не пропуска пары-тройки салатов за обедом или ужином. Никто не спорит, что наш рацион зачастую далек от совершенства. Но с другой стороны, на данный момент мы не сталкиваемся с массовыми вспышками цинги или бери-бери. Рахит давно стал проблемой населения городских трущоб в странах третьего мира, а организмы матерей не поглощают зародыши из-за нехватки витамина Е. (Кстати, эффект так называемой реабсорбции эмбриона наблюдался даже не у людей, а у лабораторных крыс.) Получается, что больше всего мы опасаемся нехватки витаминов, способной привести к серьезным заболеваниям с возможным смертельным исходом, которой на самом деле не существует, по крайней мере в развитых странах[154].
Я не отрицаю, что недостаток тех или иных витаминов также может спровоцировать физические и эмоциональные проблемы, особенно если остается недиагностированным, скрытым, нуждающимся в подтверждении. Подобно тому как гениальный джазовый музыкант скрывает мелодию в несыгранных нотах, так и опасные последствия нарушений питания могут развиваться тайно, не проявляясь в характерных симптомах.
Чего именно нам не хватает? Макколлум возложил ответственность за явные и неявные проблемы со здоровьем на витамины. То есть он не просто прибегнул к откровенной спекуляции — ведь в то время не было ни конкретных данных о рационе среднего жителя какого-либо государства, ни надежных способов измерить содержание витаминов в продуктах или организме человека, — но и своей небрежной игрой слов создал формулировки, довлеющие над нашим сознанием до сих пор. Постоянно заменяя «пищевую» нехватку нехваткой «витаминной» и продвигая идею о том, что возможности витаминов не ограничиваются предотвращением определенных заболеваний, Макколлум славно потрудился, чтобы слово «витамин» стало ассоциироваться со здоровьем. Да, здоровый рацион должен содержать витамины, но сами по себе они не сделают рацион здоровым, поскольку в пище имеется множество других не менее важных составляющих!
Независимо от отношения отдельных домохозяек к достаточно специфическим рекомендациям доктора Макколлума, витамины все больше привлекали внимание широкой публики, особенно благодаря запущенным правительством просветительским кампаниям, призванным раскрыть важность регулярного употребления овощей и фруктов. Эти кампании во многом способствовали изменению массового подхода к питанию. «В царстве витаминов, как и в Царствии Небесном, последние станут первыми, а первые — последними, — распиналась в 1930 году журналистка Юнис Фуллер Барнард в своей статье, посвященной изменениям в культуре. — И отверженные ранее, вроде салата-латука, практически лишенного калорий, становятся непременным атрибутом терапевтически грамотной диеты»[155]. Теперь витамины являются своеобразной метрикой, по которой можно судить о том или ином продукте, и мы полностью убеждены в том, что осмотрительные домохозяйки в наше время со всей ответственностью следят, чтобы члены их семей получали достаточное количество этих веществ из продуктов питания или пищевых добавок. Но что значит достаточное количество, в конце-то концов? Никто не знает.
Учитывая неопределенность относительно РНП, можно легко понять, отчего читательницы McCall’s впадали в прострацию от статьей Элмера Макколлума. Письма, которые они ему писали, демонстрируют их растерянность и горячее желание найти знающего, надежного наставника. Их тревога, которая ощущается буквально физически, до боли нам знакома, ведь мы с вами и по сей день часто испытываем те же неуверенность и страх, когда начинаем рассуждать о еде.
