Visum et Repertum - [5]

Спустя 10 недель после того, как в деревне Кисолова, в Рамском районе[28], подданный по имени Петер Плогойовиц испустил дух и был предан земле по Ратскому[29] обряду, стало известно, что в указанной деревне Кисолова за 8 дней 9 особ, как старые, так и молодые, также умерли после тяжкой 24-часовой болезни, и что они, будучи живы, однако лежа на смертном одре, заявляли во всеуслышание, что помянутый Петер Плогойовиц, умерший 10 неделями ранее, приходил к ним во сне, ложился на них и давил[30] таким образом, что они поневоле лишались дыхания.

Равно и остальные подданные были весьма обеспокоены, и укрепились еще больше в таковой (вере), поскольку жена упокоившегося Петера Плогойовица, каковая ранее заявляла, что муж приходил к ней и требовал свои оппанки[31]или букв. башмаки, ушла из деревни Кисолова в другую, и поскольку у подобных особ (каковых именуют они вампирами) имеются различные знаки, а именно, тело их не тлеет, кожа же, волосы, борода и ногти растут, как можно увидеть, то подданные единодушно постановили вскрыть могилу Петера Плогойовица и удостовериться, будут ли найдены на нем помянутые знаки, с каковой целью явились ко мне; и здесь с указаниями на вышеприведенное происшествие просили вместе с местным попом, или же священнослужителем, участвовать в досмотре, на что сперва я сказал, что о таковом факте должно быть прежде послано нижайшее и почтительнейшее уведомление в достопочт. Администрацию, дабы вынесено было ее высочайшее Постановление, однако же они никоим образом не желали то исполнить и вместо того дали сей краткий ответ: Я волен поступать, как мне пожелается, однако же если не позволю им досмотр и не предоставлю юридическое позволение поступить с телом согласно их обычаю, принуждены они будут бросить свои дома и имущество; ибо до получения всемилостивой резолюции из Белграда, вся деревня (что ранее происходило в турецкие времена) приведется к уничтожению таковым злым духом, и что они не желают того дожидаться. И поскольку ни добром, ни угрозами не способен был я удержать сих людей от вынесенной ими резолюции, то с привлечением Градиского попа отправился в указанную деревню Кисолова, где осмотрел извлеченное тело Петра Плогойовица и с всемерно тщательной истинностью удостоверился в том, что: первое, ни от данного тела, ни от могилы ни в малейшей степени не исходил зловонный запах, обыкновенно присущий мертвым, и что тело, за исключением носа, каковой несколько отвалился, было весьма свежим, и что волосы, борода и также ногти, из каковых старые упали, росли на нем, и что старая кожа, каковая была чуть беловата, отделилась и под нею показалась новая и свежая, и что лицо, руки, и ноги, и все туловище имели такой вид, что и при жизни не могли бы выглядеть лучше; во рту его я не без удивления заметил некоторое количество свежей крови, каковую, по общему показанию, он высосал из убитых; в целом же в наличии были все признаки, что имеются (как указано выше) у подобных людей. Покуда я разглядывал это зрелище вместе с попом, чернь более ярилась, нежели тревожилась, после чего в большой поспешности все подданные заострили кол, дабы поразить мертвое тело в сердце, и после сего прокола из ушей и рта не только вытекло много весьма свежей крови, но и случились иные дикие знаки[32] (каковые из высокого уважения я опускаю), и наконец все тело, по их обычаю, было сожжено и обращено в прах, о чем и доношу Высокопочт. Администрации с нижайшей и покорнейшей просьбой: ежели совершена была ошибка, винить в ней не меня, но чернь, пребывавшую вне себя от страха.

Имперск. Провизор

в Градиском Районе

Район деревни Кисильево (внизу) на австрийской карте 1769–1772 гг. (http://www.kosmo.at/peter-plogojowitz-der-erste-vampir-ein-serbe/kisiljevo/).

Старейший участок кладбища в Кисильево, вероятное местонахождение могилы П. Плогойовица (Благоевича). По замечанию романиста и историка Балкан Д. Лайона, «состояние могильных камней в самой старой части кладбище таково, что вряд ли позволит кому-либо с абсолютной точностью идентифицировать место упокоения Петара Благоевича».

Рапорт доктора Глазера

На исходе 1731 г. оберстлейтенант Шнеццер (в некоторых источниках — Шнеппер), глава имперской военной администрации в Ягодине, получил тревожное известие из деревни, которую австрийцы называли Metwett или Medvegya: жителей одного за другим косила неизвестная болезнь. Шнеццер направил в деревню Physicus Contumaciae Caesareae (имперского врача-эпидемиолога) Глазера, чья штаб-квартира располагалась в близлежащем городе Паракин (Парачин, Параћин). Глазер прибыл в деревню 12 декабря 1731 г.; о проведенном расследовании он доложил в рапорте на имя Шнеццера, последний же отправил рапорт в военный штаб в Белграде. Рапорт Глазера стал первым сообщением о вампирской истерии в деревне, связанной с именем некоего Арнонда Паоле — наиболее документированном случае раннего вампиризма, который фактически стал катализатором вампирской эпидемии XVIII в. Глазер также отправил копию рапорта в венский Collegium Sanitatis (в чьи задачи входила борьба с эпидемическими заболеваниями) и 18 января 1732 г. сообщил о происшедшем своему отцу, венскому медику Иоганну Фридриху Глазеру (см. ниже). Как считается, Metwett или Medvegya — современная деревня Медведжа (Медвеђа) в Расинском округе Сербии, на реке Западная Морава (идентификация с г. Медведжа в Ябланичном округе Сербии является ошибочной). Перевод выполнен по изданию: