Виски со сливками - [8]

А тогда мы с Андрюшей были в шоке. В ярости. В… Я не могу описать своё состояние, что тогда чувствовала. Андрей хотел тут же сдать мать в милицию. Я удержала. Отца уже не вернёшь, а мать… Все равно она человек конченый. Я предложила разменять квартиру. Все согласились. Вот так мы и разъехались. С тех пор мы с матерью не виделись. Ни она нам не звонит, ни мы ей. И желания нет никакого.

В общем, вы поняли, какая у нас с Андрюшей генетика. И как эти самые гены ещё могут в нас проявиться… Но, может, все обойдётся? Не будем загадывать наперёд. Признаюсь, адский мамочкин растворчик я заныкала и теперь взяла с собой. В рюкзачке моем будет он лежать до поры, до времени. Раз такие дела пошли — мало ли что может пригодиться? Жаль только, не выяснила у неё тогда, где же она его все-таки раздобыла… Но если понадобится — узнаю. Кто ищет, тот всегда найдёт.

С рюкзаком и сумкой я вышла из парадной. Стояла предрассветная прохлада. На улице не было ни души. До стоянки было минут семь ходьбы. У меня есть две машины: «Ока», про которую я уже рассказывала, и старенькая БМВ — подарок моего предыдущего. Я на ней водить училась. Он, когда дарил её, сказал, что если разобью, не жалко будет.

— А меня тебе не жалко? — возмутилась я.

— Я ты не разобьёшься, — сказал он. — Ты из тех, кто в воде не тонет и в огне не горит.

В общем, он был прав. Остались целы и я, и машина. Я не афишировала, что она у меня есть. Пусть каждый новый друг дарит новую машину. Соберу себе автопарк. На чёрный день. БМВ стояла на стоянке у моего дома, дожидаясь своего часа. Пришлось разбудить сторожа, с которым я в своё время наладила добрые отношения, знала, что когда-нибудь может пригодиться. Сторож облизывался при виде меня, но «зелень» любил больше, чем женщин, так что мы друг друга понимали прекрасно.

Я сунула ему «Гамильтона» за беспокойство, он пробурчал что-то невнятное и отправился спать дальше. Может, и не вспомнит, что меня видел.

Ехать до Ново-Измайловского с Пулковского шоссе совсем недалеко, тем более по ночному городу. Это с утра могут быть пробки. Без всяких приключений я добралась до братца минут за семь. Дом, в котором жил Андрей, был одной стеной соединён с другим таким же, вместе они составляли букву «Г». Я припарковала машину у соседней девятиэтажки — на всякий случай, если кто-то будет её искать у подъезда моего брата, и пешком отправилась по нужному адресу.

Черт побери! Вот код я опять забыла. Ну зачем они его поставили? На соседней парадной нет, и ничего — живут люди и не беспокоятся. А эти коз… Не будем говорить плохо о брате и его друзьях.

Я достала фонарик из рюкзака, осветила кнопки замка, сразу нашла три наиболее затёртые кнопки и одновременно нажала на них. Дверь открылась.

Теперь тащиться на пятый этаж. Без лифта. Небось сам Никита Сергеевич в таких домах не жил. А о чем думал, когда… Ладно, о мёртвых или хорошо, или никак.

Итак, я у цели. Звоним. Ещё раз. Ещё. Так, кто-то зашевелился. Голоса.

Три голоса? Почему три?

— Кто там? — спросил мой брат.

— Это я, Наташа. Открывай.

Меня встретили трое заспанных молодых мужчин. У них тут что, групповуха? Одного из них я видела впервые, и он мне показался очень даже ничего. Может, хоть здесь мне повезёт?

Глава 4

Я обвела глазами встречавшую меня троицу, переступила через порог, бросила рюкзак с сумкой у двери и, с трудом разворачиваясь в некоем подобии холла (мне сложно дать точное название этому закутку, находящемуся за входной дверью однокомнатной «хрущобы»), сняла куртку и повесила на крючок.

— Простите, мы сейчас оденемся, — наконец очнулся неизвестный мне молодой мужчина.

В его голосе слышался лёгкий акцент, вот только я не могла определить, какой. Финн? Прибалт? Внешне очень похоже.

Я благосклонно кивнула. Он был в плавках, так что я с большим удовольствием оглядела его весьма неплохой торс, покрытый светлыми волосами.

Мне хотелось облизнуться, как коту перед блюдцем со сметаной, — вот только я не знала, достанется мне оно или нет и есть ли смысл сразу же бросаться есть: сметана могла оказаться совсем не по моему вкусу…

Андрюша со своим журналистом, обёрнутые полотенцами, как набедренными повязками, тоже быстро удалились в комнату, чтобы привести себя в божеский вид.

— Эй, — почти сразу же крикнула я, чуть-чуть очухавшись, — вы можете продолжать спать. Я бы перекинулась парой слов с Андрюшей, а потом…

Я поняла, что страшно хочу спать. Я же сегодня не ложилась. Возбуждение и опасность помогали мне держаться, а вот теперь, оказавшись в тихой гавани у родного братца, почувствовала, что и мне неплохо бы прилечь на часок-другой.

Если уж быть полностью откровенной, я предпочитала спать часиков по девять-десять, но тут, как говорится, не до жиру…

В самом скором времени они появились на кухне втроём, уже одетые в джинсы или спортивные брюки и в майках. Я к тому времени поставила чайник и достала чашки. Андрюша разместился на коленях у своего милого Серёжи.

Незнакомец сел напротив них, с третьей стороны примостилась я.

— Познакомь нас, что ли, — сказала я братцу.

— Марис Шулманис. Журналист из Риги.

— Наташа Перепелкина. Модель из Петербурга, — сказала я, протягивая руку.