Вирусный маркетинг - [70]
Молодой человек встает и кладет правую руку в карман куртки. Натан делает над собой усилие, чтобы не вскочить. Он колеблется — сдаться ему или броситься на Лоика. Их разделяют от силы два метра. Не так уж сложно добраться до него прежде, чем он вынет оружие. Лоик продолжает.
— И тут мы подходим к следующему вопросу. К какому методу Камилла окажется восприимчивее: к психотехническому насилию или к более традиционному коллективному физическому?
Лоик выходит, с ухмылкой направив на него револьвер. Натан замирает, совершенно не способный к сопротивлению, лицо у него бледное и гладкое, словно пляж, по которому прокатилась большая волна.
У него перед глазами стоит картина.
Десятки мужчин. Сотни. Свастики, нацистские песни. Оглушительные залпы. Хороводы, хохот, оскаленные зубы.
Бесовский бал.
На котором Камилла — королева.
Камилле наконец-то удается преодолеть страх и вытянуться на кровати, как следует закутавшись в простыню, чтобы ее тела не было видно в глазок, откуда тюремщики время от времени бросают на нее наглые взгляды.
«Заснуть невозможно».
Даже после стольких дней, которые она провела в одиночестве, ни с кем не разговаривая. Навязчивая мысль о том, что охранники вернутся.
«Как давно я здесь?»
Ей трудно запомнить, когда дают еду. И сколько раз. Искусственное освещение. Время наверняка искажено. Шаги за дверью. Она дремлет урывками.
«Какое сейчас время суток? Между ужином и завтраком? Между обедом и ужином?»
Она не может сказать.
Невозможно сосредоточиться на всех этих подробностях, на их значении.
Реальность перемешана с кошмарами, дремота — с периодами бодрости. Она потеряла нить событий, понимание своей роли в них. Порой тело снова доставляет ей страдания. Камилла принимается кричать без причины. Она выкрикивает все, что приходит на ум, пытаясь выразить свою ярость и бессилие, и видит себя со стороны. Ее сознание раздваивается, и она со странным чувством, без сострадания смотрит на саму себя, бьющуюся о стены. Когда эти шумные приступы наконец заканчиваются, она впадает в глубокое оцепенение, из которого выходит несколько часов спустя, потеряв всякие ориентиры во времени и пространстве.
«Где я? Как давно? Какой сегодня день? За что? Что я сделала? Разве я это заслужила?»
Возможно.
«Нет!»
Возможно.
Слова проносятся во всех направлениях. Мелькают в голове, рвутся наружу, пронизывают время, от вчерашнего дня к сегодняшнему, в настоящий момент, всегда. Колотятся о стены. Скользят вдоль рук и ног. Брошенные в дверь, отскакивают прямо в лицо. Белый свет. Синий. Желтый. Разрыв влагалища почти зарубцевался. На боках следы от ногтей. Пот. Опустошающее действие сильных наркотиков или глубинный ужас абстинентного синдрома. Крики, вой. Повторяющиеся обмороки.
И наконец, как награда, — соленые слезы. Вспышки, несущие успокоение. Теплое гнездышко, где можно свернуться калачиком.
Как на руках у Мари, когда умерли родители.
Утром пятнадцатого дня Лоик опять приходит в камеру к Натану. Без табурета. Без револьвера. С очередным вопросом. Ответа нет, как всегда. Он звучит лишь в голове Натана, готовой лопнуть от переполняющих ее вопросов и предположений. Настает утро шестнадцатого дня, семнадцатого и так далее, это продолжается неделями. Новый день — новый вопрос. Новая доля ужаса и тревоги с каждым посещением. Новая гора отбросов, которые он по привычке перебирает, сортирует и анализирует, чтобы не сойти с ума.
Чтобы выжить.
И отыскать единственно верный ответ.
С каждым разом Лоик проводит в камере все меньше времени. Иногда он приходит только для того, чтобы задать вопрос. Но зачастую сопровождает его небольшой историей из жизни, на первый взгляд никак не связанной с вопросом. И все же между ними всегда есть глубокая связь. Понять это сразу Натану мешает гнев, кипящая в крови бессильная ярость или гложущее его чувство вины. Метод Лоика безупречен. Днями и ночами Натан размышляет, разрабатывает план объяснения и ждет следующего вопроса. Эти посещения, как кокаин, вызывают вполне предсказуемую зависимость. Стоит пропустить хоть одно, и Натан погружается в пучину сомнений и страданий.
Лоик играет и на этом. Его не было на тридцать восьмой, сорок третий и сорок пятый день. Заходя в камеру после такого перерыва, он обнаруживает, что Натан лежит на кровати вялый, не способный издать ни звука. Тогда Лоик испытывает невероятную гордость. Он знает, что Сахар слышит его благодаря спрятанному в комнате жучку.
Чувствуя, что Натан вот-вот сорвется, Лоик начинает давить на то, какой он компетентный ученый и какую пользу мог бы принести СЕРИМЕКСу. Рассуждает о склонности Натана к анализу, о ценных познаниях в сфере властных отношений, методов убеждения и возможностей их применения. Обращается к нему то на «вы», то на «ты», путая его и выступая сразу в нескольких ролях: восхищенного ученика, советника и наставника.
— И вы, Натан, тоже можете стать провидцем. Подумайте, сколько мы сделали бы вместе.
Но Лоик — всего лишь мальчишка. Натан считает его посещения. С самого начала.
Семнадцатый день: «Я все еще жив».
Это единственный выход, который он нашел, пытаясь привести в порядок мысли, отделить плевелы от пшеницы, понять, где мед, а где деготь.
«Полицейская сага» — роман-первенец широко известного американского писателя, вместивший в себя многообразный жизненный опыт и архивные изыскания. Сонный быт захолустного городка таит в глубине ненависть и преступление, отозвавшиеся в жизни его обитателей более чем через полвека.
…От чего зависит будущее страны? Вы, наверное, думаете, что от валютно-золотых резервов? Может быть. Но у автора есть и другая версия. Одна из героинь его романа каждое утро ездит из пригорода в Киев, чтобы за деньги сдать грудное молоко. Один аптекарь за свои фармацевтические эксперименты расплачивается жизнью. Один политик строит у себя на даче церковь, чтобы уединяться в ней с Богом и с бутылкой «Хэннесси». И от всех троих зависит будущее Украины. Только вот неизвестно: всем ли понравится такое будущее?…
Гай, Дэвид, Ингрид, Мелани Оуэн.Блестящая команда молодых бизнесменов, задумавших совершить ПРОРЫВ в рекламных технологиях.Их связывает давняя дружба и… память о ЧУДОВИЩНОМ ПРЕСТУПЛЕНИИ, свидетелями которого они стали МНОГО ЛЕТ НАЗАД.Их бизнес балансирует на грани триумфа и катастрофы.Их главный конкурент, не выбирающий средств в борьбе, — ОТЕЦ Гая и Оуэна, жестокий магнат Тони Джордан.Но внезапно Тони УБИВАЮТ.И Дэвид, ведущий собственное расследование убийства, имеет все основания полагать: УБИЙЦА — ОДИН из его друзей.И, перейдя грань дозволенного один раз, он будет убивать СНОВА и СНОВА…
Гуманитарий-русист Ник Эллиот понимает, что рискует продать душу дьяволу, поступив в брокерскую фирму Dekker Ward, но ему отчаянно нужны деньги. Шеф Ника, предприимчивый Рикарду Росс, больше известен как маркетмейкер. Его кредо — «кто не с нами, тот против нас». Поначалу Нику кажется, что он наконец-то ухватил удачу за хвост, но тут начинают происходить странные вещи. Сначала он узнает, что его предшественник погиб от рук вооруженных грабителей. На самого Ника совершено разбойное нападение. Неожиданно увольняют одного из ведущих трейдеров компании.
Один из ведущих мастеров британского нуара Дэвид Пис признает, что его интерес к криминальной беллетристике был вызван зловещими событиями, происходившими в его родном Йоркшире — с 1975 до 1981 г. местное население жило в страхе перед неуловимым серийным убийцей — Йоркширским Потрошителем. Именно эти события послужили поводом для создания тетралогии «Йоркширский квартет», или «Красный райдинг» (райдинг — единица административно-территориального деления графства Йоркшир), принесшей Пису всемирную славу.«1974» — первый том тетралогии «Йоркширский квартет».1974 год.
В Калифорнии, в маленьком горном городке, рассказывают о встречах со Снежным Человеком, которого здесь называют Сесквоч, и существует поверье о Мандранго — порождении сил зла, который в назначенный срок выходит из-под земли, чтобы найти себе невесту. В городе и его окрестностях происходит серия жутких убийств, и некто похищает журналистку Элен, с которой происходят невероятные и драматические приключения.