Вирусный флигель - [4]
23 июня Альберт Шпеер докладывал Гитлеру о делах. В числе прочих он затронул и атомный проект. В длинном перечне вопросов проект значился под шестнадцатым номером.
Все, что счел нужным записать по этому поводу Шпеер, исчерпывалось одной фразой:
«Коротко доложил фюреру о совещании по поводу расщепления атомов и об оказанном содействии».
Позже Гейзенберг утверждал, что весной 1942 года у них не было морального права рекомендовать правительству отрядить на атомные работы 120 тысяч человек.
Военные же руководители, опьяненные успехами в первый год войны в Европе, «вовсе не были убеждены в необходимости именно теперь начинать ядерные исследования» (стр. 51).
Конечно, далеко не все ученые занимали по отношению к ядерному оружию такую позицию, как профессора Гейзенберг, Ган, Герлах. Были и другие, которые на «урановом проекте» хотели сделать себе карьеру. И они, вероятно, используя теоретические и экспериментальные работы других, смогли бы завершить или во всяком случае значительно продвинуть их, если бы этому не мешали другие обстоятельства, на которые также указывает автор книги.
Из книги Д. Ирвинга «Вирусный флигель» отчетливо явствует, какой размах приняли в Германии работы в области атомной энергии — работы, имеющие целью использовать ее для военных нужд. Ирвинг пишет:
«Эти два человека, Дибнер и Эзау, каждый по-своему, убедили военных в необходимости атомных исследований. И когда разразилась война, только Германия, только она одна, имела военное учреждение, целиком занятое изучением использования атомной энергии в военных целях» (стр. 52).
Следует иметь в виду, что среди нацистского руководства Германии постоянно шла борьба за власть и положение в стране. Геринг, ответственный за эти работы, «назначая руководить атомным проектом физика, а не администратора, прежде всего желал, чтобы никто не мог воспользоваться этим проектом для укрепления собственного положения и получения личных преимуществ и благ» (стр. 345).
Ученые академического склада, не связанные в прошлом с промышленностью, они не обладали необходимой практической хваткой, решительностью и не могли оценить ни трудностей, ни необходимых средств для решения проблемы. На вопрос министра снабжения Шпеера, сколько потребуется денег, чтобы ускорить исследования, профессор Вайцзеккер назвал сумму в сорок тысяч марок. «Это была столь жалкая сумма, — вспоминал впоследствии фельдмаршал Мильх, — что мы переглянулись со Шпеером и даже покачали головами, поняв, сколь наивны и неискушенны эти люди» (стр. 341).
Ирвинг придает существенное значение ошибке, совершенной профессором Боте при определении длины диффузии тепловых нейтронов в графите: он называет ее «роковой ошибкой».
Эта ошибка привела к тому, что немецкие ученые забраковали графит как замедлитель и им пришлось делать ставку на тяжелую воду.
Отсюда и возникла борьба за доставку тяжелой воды из Норвегии, с единственного в то время завода в мире, производившего тяжелую воду. Ирвинг красочно описывает героическую борьбу норвежских патриотов за то, чтобы не допустить поступления тяжелой воды в Германию.
«Ошибка» Боте вызывает большое недоумение. Константа была уже ранее определена и определена правильно. Почему же никто не усомнился в ошибке Боте и не постарался проверить результаты его эксперимента, тем более, что сам эксперимент не являлся слишком сложным?
Это лишнее свидетельство «не неумения» ставить эксперименты, а «нежелания» искать решения проблемы. Ученые Германии действительно не хотели прилагать усилий к тому, чтобы дать в руки Гитлера ядерное оружие. Это подтверждает и та позиция, которую многие из них заняли в вопросах ядерного вооружения уже значительно позже — после крушения третьего рейха.
В апреле 1957 года восемнадцать западногерманских ученых, занимавших значительные научные посты в ФРГ, выступили в печати с декларацией против планов атомного вооружения бундесвера. В заявлении они говорили о том, что планы атомного вооружения бундесвера наполняют подписавших декларацию ученых-атомников «глубокой тревогой». Они считают, что необходимо добровольно «отказаться от обладания атомным оружием любого рода».
Они заявили о том, что ни один из подписавших заявление не будет участвовать ни в производстве, ни в испытании ядерного оружия.
Среди подписавших эту декларацию был Отто Ган, а также многие из тех, кто участвовал в работах над «урановым проектом» в гитлеровской Германии, в том числе Гейзенберг, занимавший в 1957 году пост директора физического института Макса Планка в Гёттингене, Лауэ — директор института Ф. Габера, Маттаух — директор института химии Макса Планка в Майнце; Вайцзеккер и Виртц, бывшие в 1957 году профессорами университета в Гёттингене.
Уже позже Вайцзеккер примкнул к Пагуошскому движению ученых за предотвращение атомной войны и стал принимать участие в международных встречах ученых, участвующих в этом движении.
Через год после появления декларации восемнадцати ученых с призывом предпринять действия против атомного вооружения Западной Германии выступили еще сорок четыре западногерманских профессора. Они обращали внимание на то, что ФРГ втягивается в систему ракетного вооружения и превращается в склад ядерного оружия и что у миллионов немцев это вызывает глубокую озабоченность и тревогу. Для этой тревоги имеются очень серьезные причины, так как нынешние руководители Западной Германии уделяют значительное внимание созданию самого современного ракетно-ядерного оружия. Они хотят силой этого оружия изменить сложившиеся после второй мировой войны границы, о чем ясно говорилось в «меморандуме» Главного штаба бундесвера осенью 1961 года. В этом меморандуме сказано:
В книге Дэвида Ирвинга, британского военного историка, рассказывается об осуществлении «атомного проекта» Третьего рейха. Автор приводит данные о работе засекреченных научных центров, прослеживает путь, который проделала группа немецких физиков, говорит о причинах, не позволивших им завершить исследования.
В историческом очерке анализируются события, связанные с гибелью большей части судов конвоя, который летом 1942 года направлялся из Англии в северные порты СССР. Автор разоблачает неблаговидную политику руководителей английского адмиралтейства, пытавшихся дезорганизовать доставку военных материалов из Англии в Советский Союз.
Книга скандально известного английского историка Дэвида Ирвинга «Конвой PQ-17» строго документальна. Автор опровергает неправду о конвое PQ-17, написанную исследователями, которые пытаются свалить вину за неудачу на простых матросов и офицеров и тем самым выгородить английских адмиралов. В ответ на грязные инсинуации этих, с позволения сказать, «историков» Ирвинг описывает подвиг людей, чье мужество заслуживает только восхищения и преклонения.
Известный английский историк Дэвид Ирвинг показывает, что склонность немцев к внешним эффектам и разногласия в высшем эшелоне власти Третьего рейха привели к тому, что значительные ресурсы, предназначенные для разработки самолета-снаряда и реактивного истребителя, были брошены на создание баллистических ракет. В британском правительстве многие считали несостоятельной весьма реальную угрозу, которая по замыслу Гитлера должна была переломить ход войны в пользу Германии.
Британский военный историк Дэвид Ирвинг составил наиболее полную и объективную картину разрушения Дрездена – самой крупномасштабной бомбардировки Второй мировой войны. Автор потратил три года на изучение документов правительственных архивов, собрал подробные статистические данные о составе сил ударной авиации, свидетельства уцелевших жителей Дрездена, британских и американских летчиков. Эта книга представляет собой ценный вклад в историю военно-воздушных операций Второй мировой войны.
Роман известной японской писательницы Савако Ариёси (1931–1984) основан на реальных событиях: в 1805 году Сэйсю Ханаока (1760–1835) впервые в мире провел операцию под общим наркозом. Открытию обезболивающего снадобья предшествовали десятилетия научных изысканий, в экспериментах участвовали мать и жена лекаря.У Каэ и Оцуги много общего: обе родились в знатных самурайских семьях, обе вышли замуж за простых деревенских лекарей, обе знают, что такое чувство долга, и готовы посвятить себя служению медицине.
Книга британского писателя и журналиста Р. Уэста знакомит читателя с малоизвестными страницами жизни Иосипа Броз Тито, чья судьба оказалась неразрывно связана с исторической судьбой Югославии и населяющих ее народов. На основе нового фактического материала рассказывается о драматических событиях 1941-1945 годов, конфликте югославского лидера со Сталиным, развитии страны в послевоенные годы и назревании кризиса, вылившегося в кровавую междоусобицу 90-х годов.
Книга Генриха Эрлиха «Царь Борис, прозваньем Годунов» — литературное расследование из цикла «Хроники грозных царей и смутных времен», написанное по материалам «новой хронологии» А.Т.Фоменко.Крупнейшим деятелем русской истории последней четверти XVI — начала XVII века был, несомненно, Борис Годунов, личность которого по сей день вызывает яростные споры историков и вдохновляет писателей и поэтов. Кем он был? Безвестным телохранителем царя Ивана Грозного, выдвинувшимся на высшие посты в государстве? Хитрым интриганом? Великим честолюбцем, стремящимся к царскому венцу? Хладнокровным убийцей, убирающим всех соперников на пути к трону? Или великим государственным деятелем, поднявшим Россию на невиданную высоту? Человеком, по праву и по закону занявшим царский престол? И что послужило причиной ужасной катастрофы, постигшей и самого царя Бориса, и Россию в последние годы его правления? Да и был ли вообще такой человек, Борис Годунов, или стараниями романовских историков он, подобно Ивану Грозному, «склеен» из нескольких реальных исторических персонажей?На эти и на многие другие вопросы читатель найдет ответы в предлагаемой книге.
Александр Филонов о книге Джона Джея Робинсона «Темницы, Огонь и Мечи».Я всегда считал, что религии подобны людям: пока мы молоды, мы категоричны в своих суждениях, дерзки и готовы драться за них. И только с возрастом приходит умение понимать других и даже высшая форма дерзости – способность увидеть и признать собственные ошибки. Восточные религии, рассуждал я, веротерпимы и миролюбивы, в иудаизме – религии Ветхого Завета – молитва за мир занимает чуть ли не центральное место. И даже христианство – религия Нового Завета – уже пережило двадцать веков и набралось терпимости, но пока было помоложе – шли бесчисленные войны за веру, насильственное обращение язычников (вспомните хотя бы крещение Руси, когда киевлян загоняли в Днепр, чтобы народ принял крещение водой)… Поэтому, думал я, мусульманская религия, как самая молодая, столь воинственна и нетерпима к инакомыслию.
Как детский писатель искоренял преступность, что делать с неверными жёнами, как разогнать толпу, изнурённую сенсорным голодом и многое другое.