Вирусапиенс - [2]
Война мгновенно заполнила все его мысли, вытолкнув думки о преимуществах и недостатках виртуального существования.
— Ты брат. Хочу говорить. Хочу знать, кто я? — произнесло странное существо, подняв отвратительные конечности над головой.
Тромб взглянул в глаза Вируса и вздрогнул. Ну конечно! Как же он сразу не догадался, не почувствовал этого безудержного стремления, сквозившего в растерянном взгляде?
«Опасный малыш пытается осознать свою сущность», — подумал он и уже по-другому, более дружелюбно, взглянул на убогого собеседника.
Вирусапиенс менялся на глазах, плавно перетекая из одного состояния в другое. Очертания тела становились всё более симметричными, черты лица более правильными.
На высокий лоб упали выгоревшие до соломенного цвета волосы, покрытые толстым слоем копоти. Большие глаза поголубели. Резко обозначились угловатые скулы, очерчивая волевой подбородок.
Ну чем не человек?
«Черт! Он копирует меня», — мелькнула мысль и тут же исчезла.
Тромб улыбнулся.
— Хочешь говорить — будем говорить. Только не здесь! У меня дома, — чеканя слова, произнёс он.
— Что это — «дома»? — еще полностью не избавившись от скрипа в голосе, поинтересовался Вирусапиенс.
— Дома? Это… — Тромб задумался, осознав, насколько трудным и долгим может получиться объяснение. Слишком много значений имеет это простое, но емкое по смыслу, слово.
Конечно, можно было попытаться рассказать Вирусапиенсу о появлении у него человеческих привычек, но тогда ему пришлось бы рассказывать и о многом другом. О своём пребывании в голове Потёмкина, о стремлении создать в виртуальном мире подобие человеческого жилья.
— Это то место, где… Ты не поймешь, — закончил он неожиданно, ощущая на себе пристальный взгляд.
Завершив трансформацию, новорожденный брат-близнец, глядя вприщур, поинтересовался:
— Зачем программе дом?
Не дожидаясь ответа, проехал вперед и замер в ожидании.
— Здесь нет война — я обещать! Сейчас идем говорить в твой дом, — произнёс он спешно.
Кресло-каталка яростно завизжало, но Вирусапиенс не обращал на противные звуки никакого внимания. Он с интересом следил за Тромбом, словно хотел запомнить каждое его движение, впитать каждое слово.
— Нет так нет! — бодро произнес боец. — Кому она нужна?
И тут же пояснил:
— Война, я имею в виду.
Вирусапиенс кивнул.
— Как же провести тебя в мои апартаменты? — прошептал Тромб, приближаясь к святая святых атомной электростанции — управляющему серверу.
Обнаружив чужака, завизжала антивирусная защита.
— Вас здесь быть не должно! — истерический визг заполнил голову.
— Здесь для вас смерть! — содрогнувшись от безмолвного крика, Дмитрий поежился.
Пугающая мысль исходила отовсюду, просачиваясь в мозг, парализовала волю.
Страх застрял в груди, сжимая железными тисками и без того напряженные мышцы.
Сбежать бы. Вот только где спрячешься от Вселенной, снизошедшей до разговора с едва различимым в бесконечности ничтожеством.
Потёмкин прислушался и понял, что угрожающий разум равномерно рассеян в пространстве.
Оглянулся, но рядом никого не заметил.
Только мутные газовые потоки, озаряемые вспышками электрических разрядов, клубились вокруг.
Постепенно глаза привыкли к окружающей обстановке, и Дмитрий стал различать плавающие в тумане пылающие шары: десятки, сотни, тысячи сфер.
Потёмкин подключил внутренние резервы организма, перемещая восприятие в инфракрасный диапазон.
Сливаясь на пределе видимости в ослепительную стену, миллиарды капелек жидкого огня засновали вокруг.
Хаотично перемещаясь, они стремились к странному образованию — маленькой, сплюснутой звезде.
Впрочем, для естественного светила гигантский артефакт был слишком мал, хотя и напоминал нейтронный карлик.
Тонкая паутина пылающих рек, опутала многокилометровый диск, стекаясь к полюсам в одно широкое русло.
Вглядываясь в горящие потоки, Потёмкин понял, что они состоят из бесчисленного множества накачанных плазмой шаров, беспрестанно пикирующих на жидкую поверхность рукотворной звезды. Растворяясь в раскаленной лаве, они пропадали из вида. Занырнув в стремительный поток, на одном полюсе, они растворялись в раскаленной лаве, чтобы через некоторое время всплыть на другом. Яркие — словно подзарядившись — выпрыгивали в космическое пространство и вновь занимали очередь на бесконечный слалом.
Дмитрий запоздало сообразил, что ужас, пропитавший пространство и заполнивший его голову, исходит от мелькающих перед глазами плазмоидов.
Необычайно сильные в ментальном плане разумники рассматривали незваных пришельцев.
Ненависть, смешанная со страхом, шла со всех сторон.
Потёмкин огляделся
Плазмоиды сжались, ожидая удара маленького человека. Но тот ничего не предпринимал. Он боялся.
Осознав, что незваный гость не опасен, хозяева, как по команде ослепительно вспыхнув, раздулись от возмущения.
Сопротивляясь всепроникающему страху, Потёмкин с трудом распрямился и зарычал:
— Так-то вы встречаете гостей!
Словно в ответ на крик, впереди вспыхнул нестерпимо яркий огонь.
Компенсатор ментального воздействия потемнел, загудел от перегрузки. Сжимающая голову узкая металлическая полоска растеклась по всему телу защитной пленкой.
В книге обыгрывается идея Хью Эверетта о мульти-мировой интерпретации мироздания, которая предполагает существование «параллельных вселенных». Действие происходит большей частью в современной России, но иногда герои переносятся во времени и пространстве по древу времен. Герои книги - не только люди: Тромб - виртуальный боец, бывший бот компьютерной игры. Вирусапиенс - вирус обретший разум, бывший человеческий симбионт. Профессор Медведев и его коллеги, занимающиеся проблемами искусственного интеллекта. Мальчишки Славка Пугачёв и Димка Потёмкин, оказавшиеся в центре научных экспериментов.
Разум правит миром, вот только мир, похоже, об этом ничего не знает. Когда разумные существа начинают изменять структуру Мироздания, оно начинает защищаться, и может запросто стереть их среду обитания с поверхности существующей реальности.
Изобретатель Саша Грубин сделал телевизор с объемным изображением: герои могут выходить из экрана, но при этом комната Грубина для них становится реальным миром. Так в квартире Грубина оказались дрессировщица со львом и журналист.
Где-то далеко в космосе умирают маленькие, пушистые крупики, им надо помочь. И вот Корнелий Удалов в дождь и слякоть отправляется…, нет не в космос, а на окраину Великого Гусляра — именно там находится спасение крупиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вот так бывает, подписал договор и оказался далеко от дома. Теперь задача вернуться, но это не просто.
Простите, что без предупреждения, но у меня есть к вам один разговор. Я, Тогаши Юта, в средней школе страдал синдромом восьмиклассника. Синдром восьмиклассника, настигающий людей, находящихся в переходном возрасте, не затрагивает ни тело, ни ощущения человека. Заболевание это, скорее, надуманное. Из-за него люди начинают видеть вокруг себя зло, даже находясь в окружении других людей, но к юношескому бунтарству он не имеет никакого отношения. Например, люди могут быть такого высокого мнения о себе, что им начинает казаться, что они обладают уникальными, загадочными способностями.
Когда исследователи прилетели на Венеру, они думали, что оказались в диком, первобытном мире. Но все оказалось не совсем так....