Вирус - [73]

К десятому погружению, научился держаться на поверхности реки подольше. Течение несет, направление есть и только не уйти ко дну топором. Если махать руками и ногами не беспорядочно, а применить некую систему? Жабу видел? Не ту что душит, а та что в пруду? В болоте? Откуда? Мы же не болотные жители. Как собачка плавает? Как бежит, та и плавает. Морду выше и хвост по течению. Лапками блям-блям по воде. На четвереньках. Отросток, не мешайся под ногами. Шутка. Чему мешаться, сам заинтересован что б хозяин спасся. И плывет по реке Урал, раненый Василий Иванович и пуляют из пулемета проклятые беляки. Берег рядом, да партийный и литературный долг, тянет грузом ответственности ко дну.

А представь товарищ дорогой, выплывет заслуженный герой из холодной уральской воды, спасается, кто про Василия Ивановича напишет поэтическое произведение, кто поставит художественный фильм? Герою, как реальному человеку хочется спастись, но нельзя. Анекдотов не будет. Верного ординарца Петьку, уже того… убили.

Вдохнули-выдохнули, ногами раз-два, руками три-четыре, дело идет. Теперь извольте полюбопытствовать, где же Светлана?

Лучшая рыба — колбаса, а четверг — рыбный день. Река ушла в резкий поворот и погоня скрылась с глаз. Впереди мелькнул Светкин рыжий хвост. В верном направлении плывете товарищи. Но пора определятся, к какому берегу причаливать. Выбрать левое направление, правое? Пристать к левому? — быть левым оппортунистом, правым радикалом?

Думать и плыть, не по городскому парку гулять, в тенистых аллеях. Но пытаемся. Не всякая птичка долетит до средины Днепра, а мы плюх-плюх… Устал. В воде сыро и холодно, правильно говорила фальшивая крыса — иметь радикулит и жить с постоянным насморком, не дело любителя. Вода — стихия профессионалов. Без ласт, жабр и хвоста, делать нечего. Если спасемся, то в реку больше ни рукой, ни ногой. Ни головой. И раз и два, и раз и два, левым веслом — табань, Великий Кормчий — держи крепче штурвал.

Когда окончательно смирился с мыслью, о неизбежной гибели в водных пучинах реки, чья-то крепкая рука, схватила за волосы и потащила к берегу. Через несколько изнурительных минут, лежали со Светкой без сил на берегу и пытались согреться. На мне из одежды — халстух, на начальнице — дранное платье. Два потерпевших кораблекрушение, на пустынном берегу. Слава Аллилуйя, живы остались и на том гранд мерси.

— Спасибо гражданин начальник. — Проникновенно поблагодарил мокрую начальницу. — Должен по гроб жизни, два раза. За спасенье.

— Три. — Уточнила Светка, отжимая сырые волосы рукой. — Про тюрьму забыл? Если б стену не расковыряла, то уже отдыхал на веревке.

— Три, так три. — Безропотно согласился с начальством. — Мы не жадные, расплачусь сполна.

— Чем, ты расплатишься? — Попыталась усмехнуться Светка, но от пронизывающего холода, зуб на зуб не попадал. — Ты же ничего не заработал в жизни. Гол как рыба. Одна чешуя, да хвостик.

— Натурой расплачусь. Или когда стану царем — с меня золотая медаль за спасение утопающих и пару строк в мемуарах. Кстати два индейца под одним одеялом никогда не замерзают. Случайно одеяло не сохранилось?

— Издеваешься? — Светлана с трудом поднялась на ноги. — Пошли отсюда, пока селянки не нашли. Ходьба согревает.

— А лучше согревает вчерашнее лекарство. — Тяжело поднялся вслед за начальницей. Ноги дрожали, но похмелье прошло. Мечтательно протянул. — Полкружки на грудь и закусить…

— Обойдешься на изжоге. Алкоголик. — Бросила через плечо начальница и побрела к лесу. Пришлось подчинится грубой силе и с трудом передвигая ноги, двинуться следом. Обида у начальника не проходила. Обидчивая?

Мы от дедушки ушли, от бабушки ушли, а от тебя — серый волк и подавно уйдем. Если дойдем. Светка в лесу как своя. Не зря охотница. А я нет. Не охотник и не Маугли — лягушонок. Лесная жизнь в беспросветную тоску. Комары да мошки, кусают наши ножки. Я конкретный горожанин, селянин в третьем поколении. Лес для городского жителя — книга за семью печатями. Сейф. Посему молчим в тряпочку и делаем то, что рекомендуют специалисты по выживанию.

Шли через буреломы и буераки, питаясь неизвестными ягодами на ходу и не сбавляя шага. Начальница шла бесшумно и быстро, ловко уклоняясь от колючек и веток, а я как подбитый фашистами танк, ломился следом напропалую, проклиная себя, жизнь и далее по привычному списку. Голод не поднимал настроение, колючки портили остатки здоровья. Хочется жить оптимистом и юмористом всегда. Нам песня и хорошая шутка жить помогает, но позвольте выразить сомнение, лично убил бы юмориста в данной ситуации. Весело и хорошо, когда все хорошо… Тьфу, проклятый графоман, заткни струю фонтана и не мешай выбираться из гиблого места.

Сколько брели по густому лесу, не вспомню, но ни длинный день, ни высокие деревья не заканчивались. Навевало сквозняком тревожные мысли. Навевало. Ой-е-ей, сколько красивых словечек знаем. Как богат словарный запас. Но толку? Блистать заумными словечками, нужно в равноправном, разнополом обществе. На шумном банкете. Остроумие и тонкие комплементы словоблудия, приводят в восторг молоденьких нимфеток, вызывает спортивный интерес, среди замужних дам, поднимает авторитет среди представителей старшего поколения, из которого сыплется песок столетий. Быть в центре всеобщего внимания, кумиром толпы, при помощи ловко подвешенного языка, мечта любого идиота, впрочем и меня. Кстати о языке. Вареный говяжий язычок под хреном, замечательная закуска и деликатес. Рекомендую.