Вирус - [67]

— За все в жизни приходится расплачиваться. — Согласился со стражей, злорадно ликуя в душе. Не так у Оксаны жизнь легка и беззаботна, как показалось на первый взгляд. Участливо отлицемерил. — Без стакана воды не останетесь перед смертью. Подадут на смертном ложе.

— А если пить не захочу? Подадут и поддадут. Где ты видела благодарных диток? — Всхлипнула стражница. — Они ж о ридной мамке, вспоминают, когда нова обнова нужна. Пашешь, пашешь як проклятая, а шо в конце? Счастья не было и нет.

— А в чем счастье?

— Вкусно поесть, сладко поспать, отдохнуть всласть. — Стражница мечтательно закатила глаза. — Помню, молодкой была, горя-горького не знала за мамкиной юбкой. Ручки белы работой не пачкала… Пока в тело не вошла. Годы пришли.

— Ну и сидела бы на мамкиной шее. — Пожал плечами. — В чем проблемы? Куда столько детей набрала? Жила б удовольствие.

— А соседки? Разве я хуже других? — Оскорбилась Оксана, переходя с местного жаргона, на нормальную речь. — Хата должна быть полной чашей. Что б и детки, и сало, горилка и одежка была справная. Чтоб завидовали, чтоб уважали. Ни-ни, никак нельзя по другому. Все по-людски, как положено.

— Долг перед обществом?

— Ни. Щоб завидовали. — На дороге появились новые ходоки. Оксана оживилась. — Загуторилася с тобой, затуркалась. Иди, сердешная, ищи лошадь. Обратно возвращаться будете, так кликайте, в мою смену идите. По знакомству дешево уступлю.

— Помню. Помню. Оксана, случайно про любовь не слыхала? Мало ли проносили через пост, или знаешь.

— То така маленькая, твердая шутковина, и всем всегда нужна? — Оксана хихикнула в ладошку. — Ну, если сами не догадались, то и я не бачила, у других пошукайте. Покедова, отчаливай, вишь работа иде. Документ-справку справлять, да таможить по карманам. Усе, некогда.

— Спасибо за подсказку. — Поблагодарил таможню и развернувшись кругом, побрел навстречу с Начальницей.

Что имеем то и узнали. Кузя и командировочная через старые ворота не проходили. Любовь маленькая, лохматая штуковина, которая фырчит. Размножаются селянки через птичек. Своеобразный способ, но в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Как-то получается не по-людски. Некоторое видовое поведение совпадает, но физиология, гинекология, и прочая патология расходится немыслимо. Куда катимся? Зачем нужно и кому? Странности жизни.

Светка стояла на условленном месте и нетерпеливо ждала, переминаясь с ноги на ногу. Приветственно взмахнув рукой, поспешил к начальнице.

— Что-то узнал?

— На моей стороне Кузя не появлялся. Таможня рассказала о командировочной. Оксану помнишь? Входила Сонька в село, с нашей стороны. Любовь есть, но маленькая, что облегчает задачу, а ты Светлана, что-то выяснила?

— Да. Сонька еще вчера вечером ускакала на Кузьме, в сторону соседней державы. Сейчас идем поглядим на селянскую любовь, и отправляемся в погоню за мошенницей. Поймаю, убью.

— Нет, не согласен. — Предложил свой вариант. — Предлагаю вначале догнать Кузю с теткой, потом вернутся и поглядеть на любовь.

— Глупости. — Фыркнула Светка. — Я уже договорилась о встрече, а Кузя пусть немного помучается. Хорошим уроком будет, на собственной шкуре узнает, как уезжать с незнакомыми людьми.

— Надеюсь ненадолго?

— Раньше сядешь, раньше выйдешь. — Заметив что товарищ не понял, нетерпеливо объяснила. — Шутка Вася, шутка. Пошли.

Своеобразен юмор у нашего руководства, честно говоря, сколько челевяков, столько и шутников. Для одного шутника кирпич на голову соседа вызывает гомерический приступ смеха, а некоторым достаточно обозначить тонким намеком комичную ситуацию. Рояль в кустах и шелбан за испуг. Ха-ха.

Подошла дородная, селянка с бегающими глазками, по конопатому лицу и пошептавшись с начальницей повела за собой, предварительно слупив десяток пуговиц. Два переулка и мы у цели путешествия. Несколько мгновений и выясним, что есть любовь и с чем ее едят. По рассказам Флоры Гербарьевны, эта штучка должна выглядеть по-другому, но мало ли что приписывает молва, то чему нет в действительности. Сколько в жизни бывало ситуаций, когда надежды не оправдывались. Мечты рисуют нечто светлое, розовое, свидетели взахлеб, делятся незабываемыми впечатлениями, а приходишь и бац. Облом. Серенькое, сморщенное и пахнет неприятно. С любопытством разглядываешь, ищешь взаимосвязь с подсознанием, а нет ничего.

Как пирамиды, или сфинкс. Пока лично не увидел гору щебня и толпу оборванцев, спесиво именующихся гордыми арабами — предками древних египтян, имел мечту и радость. Поглядел, переплевался, прокатился на линялом верблюде и быстрее домой, в родное болото. Но не рассказывать же горькую правду любимым родственникам и дорогим соседям? Они же не ездили, но желают услышать от очевидца неизгладимые впечатления от поездки. Как честно признаться в бесцельной трате денег на туристическую поездку, в глубоких разочарованиях, от гостиницы, с гигантскими тараканами и скорпионами вместо родных клопов? Пыльных, убогих дорогах, в колдобинах и ямах? Пытаешься приободрится, с воодушевлением врешь напропалую и постепенно начинаешь искренно верить, что получил неизгладимое впечатление от поездки. Так создаются мифы, легенды и сказки. И едут новые любопытные паломники, и снова корабль пустыни отрывает толстую задницу от земли, ставя неуклюжих наездников на уши. Бакс за подъем, два за спуск. Щерит гнилые зубы гид-самозванец, под плотным мешком на голове его супруги, блестят золотые монисты. Вах, мы всегда рады новым, дорогим дуракам.