Вирус нового поколения - [21]

В этот момент дверь бара отворилась и вошёл Лёша.

— Дверь закрывайте, молодой человек! — приветствовал его визгливый голос. — У нас кондиционер работает!

— Смотри, явился программист-пушкинист! — сказал Женя. — Честная компания в сборе. Девушка, подайте ещё один прибор!

— Что? — не поняла официантка.

— Ещё сто грамм и пиво!

Лёша сиял и переливался, как градиентная заливка в «Фотошопе». Очевидно, он также виделся сегодня с шефом, который был, как уже сказано, в хорошем настроении и раскидывал гонорары направо и налево.

— О, коллеги! — обрадовался Лёша. — Пьянствуют и морально разлагаются. Я так понял, что шеф сегодня всех осыпает золотыми дождями.

— Тебе уже заказано, — известил Женя. — Сейчас принесут.

— Надо же, какая оперативность! Спасибо.

— Тут Жека про искусственный интеллект тёр, — начал дурачиться Рейдер. — Сказал, что у тебя есть.

— Да! У меня полные карманы искусственных интеллектов! Давайте возьмём чего-то покушать. Девушка, три порции пельмешков!

— У нас нет пельменей, — последовал ответ.

— Как? А на входе написано…

— Нету. Закончились.

— А что есть?

— Есть свежие чебуреки.

— Класс! Давайте шесть штук.

Чебуреки, подогретые в микроволновке, оказались очень вкусными. Правда, Женя довольно брезгливо относился к мясу, которое подаётся в баре, из одного простого соображения — «неизвестно, чего они туда намололи!» И сейчас он определил, что чебуреки были изготовлены из ливерной колбасы. Но всё равно вкусно!

Не то, чтобы Ира ждала телефонного звонка. Она, скорее, надеялась. Но Женя подводил. Ибо чебуреки были большими, и под каждые полчебурека требовалась рюмочка водки. Выпили за то, чтобы ФБР поскорее окончило своё расследование и наказало виновных. Затем выпили за ЛОСЯ. Далее пошли отвлечённые тосты — «за тех, кто в сапогах», «за тех, кто в море (с левой руки, об палубу и в трюм)» и тому подобное…

— А всё же ты был неправ насчёт Пушкина, — пьяным голосом произнёс Лёша. Это обвинение относилось к Рейдеру.

— Да вы пьяны, милостивый государь! Мы с тобой ни разу не разговаривали о Пушкине.

— Как? — удивился Лёша. Он огляделся по сторонам, словно разыскивая ту тварь, которая его за язык потянула. — А о чём мы с тобой говорили?

— Когда? Только что, перед тем, как заложить за галстук, ты пожелал, чтобы у твоих врагов было много телефонов, и чтобы они всё время звонили по 01, 02 и 03. А причём здесь Пушкин — я не понимаю.

— Ну, значит, не о Пушкине. Мы когда-то о чём-то таком говорили. А, я вспомнил. Что в Лувре будут выставляться исходники.

— Ой, ну говорили сто лет назад. Так что? Ты не согласен?

— Нет, не согласен.

— Почему?

— А куда же они денут картины Рафаэля, Давида, Мане и прочих художников?

— Продадут. Нужно же им за что-то покупать исходники?

— Да? А кому продадут?

— Ну, это уже не существенно.

— Нет, ну ты скажи. Кому продадут?

— Ну, оставшимся в живых поклонникам старого искусства, — Рейдер сделал особое ударение на слове «старого».

— Та-а-к, отлично. Получается, не все будут поклоняться исходникам?

— Не понимаю, к чему ты клонишь?

— Нет, ты ответь! Значит, не все будут поклоняться исходникам? Значит, кто-то будет восторгаться картинами эпохи Возрождения, кто-то будет замирать от восторга перед произведениями Батичелли, кто-то будет читать до дыр Шекспира и Пушкина? А?

— Ну, допустим, кто-то будет, — тоном прорицателя изрёк Рейдер.

— И, значит, не все будут играть в «Геройчиков»?

— Не все. Да и вряд ли тогда ещё останутся «Геройчики»…

— Ну, это и хорошо. А в Лувре — хрен с ним! — пусть висят исходники! Девушка, нам ещё три по сто — за Мировую Культуру.

— … Но этих людей будут содержать в психиатрической лечебнице под круглосуточным надзором! — жеcтоко обломал его Рейдер. Он вообще был очень сволочной. — Ну скажи, можно ли людей, которые не катают в «Геройчиков», не пользуются Интернетом и не понимают прелесть хороших исходников, считать нормальными?

Повисла тяжёлая пауза. Лёшу угнетало то, что последние слова Рейдер произнёс в шутливом тоне. И, разумеется, если отвечать ему шутливо, то возражений не найдётся. А отвечать серьёзно на такую тираду как-то глупо. Женя угадал его мысли.

— Лёша, забей! — предложил он. — Это спорщик почище Сократа. А вот по сто грамм за Мировую Культру мы, пожалуй, выпьем. Если этот кибер не возражает.

— Наше поколение не возражает, — напыщенно ответил Рейдер.

Тише едешь — дальше будешь Меньше знаешь — крепче спишь

Утро после получения гонорара было тяжёлым.

Женя выпил пять сырых яиц, одно за другим. Но почему-то не полегчало.

«Эх, подлец я, подлец!» — думал он, массируя свинцовые виски. — «Так легкомысленно поступить с любимой девушкой! И какой чёрт потянул меня в „Троянского коня“? Почему я пил водку? Нет мне прощения! А она, наверное, ждала! Думала — вот сейчас появится принц на белом коне с чёрными шашечками и увезёт её от обыденной скуки в прекрасную страну гипертекстовых документов! И там, среди разноцветных баннеров… тьфу, какая чушь!»

Короче, Женю мучила собственная непорядочность.

Так, а сегодня Ира работает. Она же говорила, сутки через сутки. Самое лучшее — это сходить к ней на работу.

Для осуществленя этого нехитрого плана не хватает самой малости. А именно — адреса ириной работы. Женя набрал телефонный номер и попал на маму. Мама оказалось на редкость разговорчивой и любопытной, врезультате чего Жене пришлось рассказывать собственную автобиографию примерно с момента поступления в детский сад. После чего клятвенно заверить, что водку он употребляет только на Новый Год, а свободное от работы время проводит в спортзале.