Вирус - [46]

Себастьян Голь любил отца. Скверно только, что старик дымил как паровоз, иначе он сейчас радовался бы миллиардам сына, вместо того чтобы лежать на кладбище Бишоп-гейт. Рак сожрал его меньше чем за полтора года. Голю исполнилось восемнадцать за день до похорон, и он тут же сделался владельцем и управляющим. Себастьян немедля продал все, закончил колледж и вложил все деньги, до последнего цента, в акции фармацевтического производства. Он рисковал, будучи сам себе брокером, чтобы сэкономить на дополнительные вложения, покупал ценные бумаги с умом и постоянно просчитывал все далеко наперед, готовясь к следующей сделке. В отличие от коллег он никогда не утруждал себя поисками золотого руна фармацевтики — фантастического средства, с помощью которого хвори как рукой снимает. Вместо того Голь сосредоточился на болезнях, что могли бы вечно оставаться неизлечимыми. И только спустя много времени после того, как он заработал свой первый миллиард, он обратил внимание на медикаменты, но и тогда это были лекарства от недугов, одолевающих племена в какой-нибудь дыре третьего мира. Если бы не Интернет, Голь, возможно, вообще никогда не двинулся бы в этом направлении, но тут его посетило откровение. Масштабное. Взяться спасать дикарей, понести на этом заметные финансовые потери, а потом позволить болтунам из Сети превратить тебя в святого.

Он попробовал, и у него получилось. Это оказалось проще, чем он ожидал. Большинство болезней третьего мира лечились легко, они существовали в основном потому, что крупным фармацевтическим компаниям не было никакого дела до умирающего с голоду народа в одной из африканских стран, название которых меняется каждую неделю. Когда первая фирма Голя, «ФармаСолюшн», отыскала снадобье от разновидности болотной лихорадки, редкой болезни, свирепствующей в Сомали, он занял денег на массовое производство и распространил лекарство через Всемирную организацию здравоохранения. В ВОЗ подвизаются самые честные люди в мире, имеющие самые благие намерения, однако этих доброхотов ничего не стоит обвести вокруг пальца, поскольку они отчаянно нуждаются в поддержке. Вскоре история о том, как молодая компания едва не обанкротилась, стараясь найти средство от ужасного заболевания, просочилась в Сеть. Это случилось во вторник утром, к вечеру среды мелькнуло сообщение в выпуске Си-эн-эн, а к полудню четверга новость подхватили средства массовой информации по всему миру. К закрытию торгов в пятницу акции «ФармаСолюшн» подскочили вдвое, на следующей неделе цена на них ушла в заоблачную даль. Голь, тогда двадцати двух лет от роду, первый раз в жизни попал на обложку «Ньюсуик».

К тому времени, когда ему исполнилось двадцать семь, он сделал уже несколько миллиардов. Он открыто вкладывал деньги в исследования и записывал на свой счет все новые и новые излеченные болезни. Учредив «Ген2000», Голь по-настоящему вступил на международную фармацевтическую арену, но тогда у него уже были вложены громадные суммы в другие фармацевтические корпорации. Тот факт, что по меньшей мере половина заболеваний, от которых он нашел исцеляющее средство, вызвана патогенами, изготовленными в лабораторных условиях, ни разу не проник в прессу. Ни малейшего намека. Денег для этого хватало, дорогой папа — покойся в мире его душа! — был прав. У каждого есть своя цена либо порок.

Тойз читал лондонскую «Таймс».

— Гм, — пробормотал он, — тут снова разные домыслы… по поводу того, что тебе присвоен рыцарский титул, еще ходят слухи о Нобелевской премии. — Он сложил газету и посмотрел на Голя. — Тебе что больше нравится?

Тот пожал плечами, не особенно заинтересовавшись. Газеты мусолили одно и то же раз в несколько недель.

— Нобелевская премия заставит подскочить акции.

— Верно, зато рыцарское звание поможет тебе чаще укладывать кого-нибудь в постель.

— Я достаточно часто этим занимаюсь, так что спасибо.

Тойз фыркнул.

— Ага, видел я коров, которых ты приводишь домой.

Голь потягивал коктейль.

— И как же рыцарский титул это изменит?

— Ну, — размечтался Тойз, — сэр Себастьян будет получать, по крайней мере, какую-нибудь благородную задницу. А пока что складывается впечатление, что ты подбираешь себе подружек по принципу «объять необъятное».

— Всяко лучше, чем заморенные доходяги, которые приводят тебя в экстаз.

— Нельзя быть слишком тонким или слишком богатым, — глубокомысленно произнес Тойз.

Их прервало пение сотового телефона Тойза. Он, не отвечая, передал трубку Голю.

— Янки.

Голь открыл аппарат и услышал знакомый техасский акцент.

— Линия?

— Чисто. Рад вас слышать.

Как всегда, Тойз придвинулся ближе, чтобы ничего не пропустить.

— Угу, ладно, тут у нас дерьмо попало на вентилятор, и теперь мы отмываемся. Последние два дня сплошные совещания. Получена пленка с записью из Афганистана. Нападение на деревню. Вы следите за моей мыслью?

— Ну разумеется.

— Вы должны предупреждать меня о дерьме подобного рода, мать вашу. Началась суета, и Большое «Г» пытается руководить всей постановкой. Сильно торопятся с тем, чтобы сколотить новый отряд.

— В ОВН?

Американец, вероятно, дернулся от произнесенного вслух незашифрованного названия.