Virtuality - [54]

Всё по порядку.

Глава 2.7

И вдруг я слышу:

— Вика! Да что с вами, а?

А, Крылов.

Встряхиваю головой. Мне надо вернуться в реальность. Понять, что я настоящая. Что я существую. Что я — здесь и сейчас. Также здесь и сейчас, как вы.

Я — убийца.

Реалити-шоу: «Убей врага».

Так вот почему меня нисколько не волнует тот факт, что Женя меня вскрыл и кинул. Потому что я ему уже отомстила.

Зато теперь хоть ясно, почему я обычно стою так далеко от края платформы.

Крылов спрашивает:

— Вы в себе?

Отвечаю: вроде бы, да.

Ещё как в себе.

Я несколько глубже в себе, чем до того, как пришла сюда. Конечно, ведь я вспомнила ещё один момент из моего прошлого. Ещё одну отдельную картинку из моей жизни. Из моего собственного целостного фильма. Из моей истории.

— Что с вами было?

— А что со мной было? — переадресовываю я вопрос доктора.

— Да вы сидели, смотрели в потолок и что-то бессвязно бормотали, — говорит Крылов. — Пару минут. Или чуть больше.

— Вы серьёзно?

— Да. Я вас звал, даже теребил вас за плечо. Но вы никак не отзывались. Я уж думал сходить за нашатырём. Или вызвать «скорую».

Я ведь и так в клинике.

Или он говорил о реанимации?

Он говорит:

— Вообще, это было похоже на приступ эпилепсии. Очень даже. На длительный припадок. — Он делает паузу, а потом продолжает: — Надо бы выписать вам направление на томографию.

— Зачем?

— Пациенты, страдающие эпилепсией, часто страдают от потери памяти. В том числе и от полной потери памяти. Я вообще теперь склоняюсь именно к этой версии.

— Так выписывайте. Я тоже хочу знать, так ли это.

— Непременно выпишу, только вам придётся сделать томографию в вашей клинике, в которой вы состоите на учёте по адресу вашей постоянной регистрации. В «Имплозии» нет специалистов и оборудования для того, чтобы это сделать.

— Вам стоило бы об этом задуматься.

— Как-то неохота, — я уловила в его голосе какие-то отчаянные нотки, словно он поставил на себе крест, будто он чувствует, что обречён.

Крылов быстро взял себя в руки и соскочил с темы:

— Так что с вами произошло?

Я не знаю, стоит ли ему верить. Не заявит ли он в милицию.

— А ваш сеанс точно анонимен?

— Да, я же сказал это во время первой нашей встречи.

И я, всё же решив, что ему можно доверять, пересказываю ему всё, что только что вспомнила.

Крылов на минуту уходит в себя, о чём-то думает.

Потом говорит:

— Да…

Я повторяю: да.

— Нет комментариев, — задумчиво произносит доктор.

— И что мне теперь делать?

— Идти сдаваться. Писать явку с повинной, — говорит он. И начинает громко смеяться.

Я, понимая, что это была шутка, поддерживаю его порыв.

— Я хочу посоветовать вам одно лекарство.

— Какое?

— Очень хорошее. Называется «Ноотропил», очень полезно для мозга. Его иногда прописывают больным синдромом Альцгеймера. Эпилептикам — тоже. Если, конечно, вы эпилептик.

— Думаете, он поможет мне всё вспомнить?

— Непременно. Пирацетам, входящий в состав «Ноотропила», буквально творит чудеса. Отличное изобретение современной фармакологии.

— Ладно, куплю обязательно. Надо пользоваться своими возможностями.

— Кстати, мне известны результаты анализов.

— И что, я наркоманка?

— Нет, не наркоманка. Более того, кровь у вас чистая, как у младенца. Но есть какой-то остаток алкоголя, будто вы долго пили, а потом резко остановились.

— Я алкоголичка?

— Нет, не похоже. Больше похоже на то, что вы могли пить из-за того же психологического расстройства, по причине которого потеряли память. И вообще, у меня складывается ощущение, что ваша жизнь какая-то… необычная, что ли. Как будто все эти прыщи и убийство — только начало.

— Меня тоже постоянно преследует такое ощущение.

— Поэтому я склоняюсь к двум версиям исхода событий. Первая — это потеря памяти вследствие какого-то сильнейшего психологического расстройства. Вторая — это эпилепсия. Я, как ваш лечащий врач, сейчас выпишу вам направление, и на следующей неделе езжайте в вашу поликлинику.

— Но я не помню, где она находится.

— Я вам дам адрес. И даже схему проезда.

— Какой вы добрый, Дмитрий Валентинович.

— Вы мой пациент, и это в моих же интересах.

— Знаю я ваши интересы.

— Нет, не знаете. Пока не знаете, — многозначительно говорит Крылов.

Старый развратник.

— Кстати, — продолжает он, — дайте мне номер этой вашей карты социального страхования.

Я достаю из сумочки свою социальную карту. Крылов берёт её и что-то переписывает в свою тетрадь. Кажется, номер.

Возвращая мне карту, он говорит:

— Вот, вроде бы, и всё. На сегодня сеанс окончен.

— И что мне делать дальше?

— Пока гуляйте, пытайтесь вспомнить что-то ещё. Обязательно купите лекарство, продолжайте всё записывать, как и делали это ранее. А в следующий понедельник — снова ко мне, только рано утром, часам к… — он задумался, видимо, планируя свой график, — часам к десяти. После сеанса сразу поедете в поликлинику. Дайте мне свой паспорт, я перепишу адрес прописки и узнаю, к какой клинике вы прикреплены.

Я даю Крылову паспорт, и он снова делает запись в своей тетради.

Возвращая мне паспорт, он говорит:

— Вот теперь всё.

— Спасибо, — говорю я.

— Пока не за что. И не будьте агрессивны к людям, Вика. Они вам ничем не обязаны.

— Да, я понимаю. Всего доброго.

— Всего доброго. До понедельника, — напоминает Крылов, и я покидаю пределы его кабинета.