Вирсавия. Неподсудная - [42]

Давид пересчитал своих людей. Поставил над ними тысяченачальников и сотников. Разделив войско на три части, Давид отправил одну часть своего войска под предводительством Иоава, вторую — под предводительством Авессы, и третью — под предводительством Еффея, гефянина. Затем с тяжелым сердцем Давид приготовился к бою с собственным сыном.

Воины громко протестовали против выхода царя с ними.

— Ты не должен идти. Если мы будем обращены в бегство, и если даже половина из нас погибнет, для Авессалома это ничего не будет значить, он будет искать только тебя. Ты стоишь десяти тысяч таких, как мы, и будет лучше, если ты останешься здесь, в городе, и пошлешь нам помощь, когда мы будем нуждаться в ней.

Давид послушался и еще раз отступил от своих обязанностей.

— Если вы считаете, что это самый лучший план, то я остаюсь, — стоя перед своим войском, Давид приказал Иоаву, Авессе и Еффею:

— Ради меня сберегите отрока Авессалома.

Царь стоял у ворот, пока воины проходили мимо него, отправляясь в бой.

Снова Давид остался в городе, в то время как другие воевали за него. Однако на этот раз он действовал по воле народа, а не по своей собственной.

* * *

С башни раздался крик стражника.

— Приближается гонец!

Давид широким шагом подошел к воротам.

— Если он один, значит, у него есть новости — пробормотал он.

Когда страж снова закричал, что заметил еще одного гонца, догонявшего первого, сердце Давида быстро забилось от страха.

— Первый похож на Ахимааса, сына Садока! — сказал воин.

Давид сжимал и разжимал руки:

— Это добрый человек, он идет с доброй вестью.

Еще не достигнув ворот, Ахимаас сообщил свою весть:

— Мир!

Сердце Давида подпрыгнуло от радости, когда отрок упал перед ним на колени и склонил лицо до земли.

— Благословен Господь, Бог твой, — задыхаясь, произнес вестник, — предавший людей, которые осмелились поднять руку на господина моего, царя.

— Что с Авессаломом? Благополучен ли он?

Ахимаас поднял голову, лицо его выражало удивление. Сверкнув глазами, он снова опустил голову.

— Когда Иоав посылал меня к тебе, я видел большое волнение. Но я не знаю, что там было.

Почему Ахимаас прячет свое лицо? Сердце Давида забилось сильнее. Снова прокричал страж, и Давид поднял голову.

Второй вестник, Хусия, стремительно приближался к ним.

— Подожди здесь, — приказал Давид Ахимаасу.

Хусия, запыхавшийся и весь покрытый пылью, остановился перед царем.

— Я принес тебе добрые вести, господин мой, царь. Ныне Господь избавил тебя от всех восставших против тебя.

— Что с отроком Авессаломом? Благополучен ли он? — снова спросил Давид.

Глаза Хусии вспыхнули.

— Да будет со всеми врагами твоими, и нынешними и будущими то, что постигло отрока!

Сердце Давида упало, он все понял.

— Сын мой! Сын мой умер! — кричал он, охваченный скорбью. — Сын мой, Авессалом! Сын мой, сын мой, Авессалом! О, если бы я умер вместо тебя! О, Авессалом, сын мой, сын мой!

Спотыкаясь, Давид поднялся в горницу над воротами и погрузился в печаль.

* * *

Давид не встал, когда открылась дверь его комнаты. Он не поднимал головы, пока над ним не раздался гневный голос Иоава.

— Ныне мы спасли твою жизнь и жизнь твоих сыновей, твоих дочерей, твоих жен и наложниц! — лицо Иоава покраснело, он сжимал рукоятку меча. — А ты ведешь себя так, что привел в стыд своих слуг, как будто мы сделали что-то дурное. Ты, кажется, любишь ненавидящих тебя и ненавидишь любящих тебя. Ты сегодня ясно показал, что мы ничего не значим для тебя. Если бы Авессалом остался жив, а мы все погибли, тебе было бы приятнее!

Давид с ненавистью посмотрел в глаза человека, который был виновен в смерти Авессалома и радовался его гибели.

— Он был моим сыном, наследником!

Разве Давид не приказывал Иоаву перед свидетелями сберечь сына? Иоав всегда все делал по своему усмотрению и не обращал внимания на мнение других, он не задумывался над тем, правильно ли он поступал. Он был амбициозным и эгоистичным.

В горящих глазах Иоава Давид увидел смерть.

— Встань! — крикнул Иоав Давиду. — Выйди и поздравь войско, ибо клянусь Господом, если ты сейчас не выйдешь, то в эту ночь здесь не останется ни одного человека. Это будет самое худшее, что когда-либо случалось с тобой!

Гнев захлестнул Давида. Его трясло, он пытался взять себя в руки и побороть желание броситься на этого человека. Если он не сделает то, о чем сказал Иоав, то чего это будет стоить царству? Давид посмотрел в глаза своего военачальника и понял, что если он не встанет, то Иоав ударит его, ибо воин даже не пытался скрыть свой гнев и отвращение.

Давид поднялся и пересек комнату. Он встал перед Иоавом и пристально посмотрел ему в глаза.

— Ты убил Авессалома за то, что он сжег твое поле?

На щеке Иоава дернулся мускул, он молчал, свирепо глядя на Давида. Давид сжал губы. Даже если это не так, все равно Иоав не исполнил приказание царя.

Давид понимал, что теперь он ничего не может сделать. Пока не может. И снова именно Иоав привел его армию к победе, в то время как царь сидел и ждал за стенами города. Иоав отступил и склонил голову. Его глаза были как глаза змеи, свернувшейся в кольцо.

Давид не дал ему повода к нападению. Сдерживая скорбь и гнев, царь вышел и сел у ворот. Воины один за другим приходили, чтобы увидеть Давида, и он каждого благодарил соответственно его заслугам перед царством.