Винтерспельт - [51]

Как он и ожидал, Шефольд сразу же загорелся.

— Дружище, Хайншток, — сказал он, — наконец-то я могу что - то сделать. — И тут же, не переводя дыхания, добавил: — Кимброу страшно удивится.

— Так вы думаете, что американцы вообще пойдут на это предложение? — спросил Хайншток.

— А почему бы им не пойти?! — изумленно воскликнул Шефольд.

В ту субботу (7 октября), когда Кэте передала Хайнштоку план Динклаге и уговорила его участвовать в нем, хотя бы в роли «почтового ящика», Хайншток, пока она не ушла, поручил ей предупредить Динклаге, чтобы он немедленно приостановил всякую деятельность патрулей в лесистой долине восточнее Хеммереса и тем самым гарантировал безопасность Шефольда.

Ему доставляло удовольствие, что он может передать приказ офицеру фашистских войск, майору и кавалеру Рыцарского креста. При этом он действительно употребил такие слова, как «деятельность патрулей» и «гарантировать безопасность».

Вслед за разочарованием, причиненным Хайнштоком, еще и неприятный поворот событий, виной которому был Динклаге.

Она пришла к нему в два часа, потому что знала, что в это время в канцелярии никого нет. Он повел ее в свой кабинет, но оставил дверь открытой, чтобы сразу увидеть, если кто-нибудь зайдет в помещение. Они не делали попытки обняться. Они сидели друг против друга у его письменного стола. Кэте рассказывала ему о Шефольде. Она старалась правильно описать Шефольда; какова бы ни была политическая позиция Динклаге, ему как офицеру должно быть неприятно узнать, что в его линии обороны есть негерметичные участки и что есть люди, которые этим пользуются. Сотрудничать со шпионом он бы не стал. Ей удалось представить Шефольда в правильном свете.

— Отлично! — сказал наконец Динклаге. И тоном, каким договариваются о светской встрече, добавил: — После всего, что ты мне сказала, для меня будет удовольствием познакомиться с доктором Шефольдом.

— Для этого у тебя не будет возможности, — сказала Кэте. И объяснила ему, о чем договорились они с Хайнштоком: — Шефольд будет доходить только до Хайнштока, Хайншток - передавать принесенные Шефольдом известия мне, а я — приходить с ними к тебе.

«Две линии информации, которые на поворотном кругу сплетаются в одну, — подумала она. — Хватило бы одной. Три человека вместо одного. Если бы Хайншток показал мне дорогу, я бы провернула все это дело сама».

— Отлично, — повторил Динклаге. — Превосходно продумано. Хайншток — специалист по маскировке.

Она не стала сообщать ему, что та часть системы связи, которая касалась ее самой, была предложена ею. Умолчала она и о том, что представляла себе более удачное решение — операцию без сомнительного участия Шефольда. Так как Динклаге знал характер ее отношений с Хайнштоком — она не утаила их от него, — ей не хотелось даже намеком дать ему понять, что ей что-то не нравится в поведении Хайнштока.

Динклаге сам развеял все ее сомнения, связанные с использованием Шефольда.

— Самое лучшее во всем этом, — сказал он, — что Хайншток связан с человеком, который является доверенным лицом американцев. Боюсь, что я не смог бы удовлетвориться посредничеством одного Хайнштока.

Она пристально посмотрела на него. Хотя сам Динклаге в этот момент глядел в окно на пустую деревенскую улицу, он, очевидно, почувствовал ее взгляд, ибо стал объяснять ей, что имел в виду.

— Конечно, я доверяю Хайнштоку, — сказал он. — Но мне пришлось бы, разумеется, потребовать от него установления прямых контактов. Этого я требую и сейчас.

Он отвернулся от окна, посмотрел на Кэте.

— План должен быть изменен в одной своей детали, — сказал он. — Последнее сообщение должно прийти через линию фронта.

Она не поняла или, во всяком случае, подумала, что пока имеет право не понять его.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила она.

Несколько секунд она с нетерпением ждала ответа.

— Я ставлю на карту все. — Он начал перечислять, делая паузы после каждого слова: — Себя самого. Свой батальон.- («Впервые он назвал его своим», — подумала Кэте.) — Даже тебя, Кэте! — Это прозвучало так, словно он разговаривал с самим собой. — И потому я вынужден требовать, чтобы и американцы что-то поставили на карту, — продолжал он. — Немногое. Только то, что своего курьера, который принесет мне их окончательное решение, они отправят ко мне через линию фронта.

Теперь настала ее очередь выглянуть в окно. В этот субботний послеполуденный час деревенская улица, освещенная бесконечным, лишь слегка приглушенным дымкой светом октябрьского солнца, словно воплощала законченную картину безжизненности, принесенной сюда майором Динклаге с его системой ведения войны. Дом Телена напротив, свинцово-белый, лежал, словно окопавшись, отгородившись от мира послеобеденным сном.

— Так не пойдет, — сказала она решительно. — Это слишком опасно. Ты не можешь требовать такого от Шефольда.

— Я позабочусь о том, чтобы с ним ничего не случилось, — сказал Динклаге тоном офицера, готового принять решительные меры.

Она попыталась сделать простое, как ей казалось, и разумное предложение.

— Ну, хорошо, — сказала она, — мы можем устроить так, что он придет к тебе своим обычным путем. В таком случае он отправится от каменоломни по дороге в Винтерспельт. Или ты бы встретился с ним у Хайнштока… Это можно организовать.