Винтерфилд - [2]

Взлет ее был фантастическим. Она единым духом прошла предварительный отбор, а в полуфинале жребий сводил ее с самой Эрной фон Скерд, не фрейлиной, между прочим, а полноправной хозяйкой своих поместий, уже четыре года — непременной финалисткой Королевского фестиваля. Финалисткой — но ни единожды не чемпионкой, не продвинувшейся дальше оскорбительного титула вечно второй. Все четыре года лорд Грэй, Страж Северных Границ, повергал Эрну — свою изменницу-ученицу, хулившую его на всех углах, — в пыль, сам же бессменно сохранял за собой титул Короля Клинка вот уже двенадцать лет и не участвовал в отборочных соревнованиях. Победитель полуфинала сойдется с ним, а до поры чемпион этакой ленивой скотиной сидит лишь одной ступенью ниже короля и равнодушно наблюдает за страстями фестиваля. Никто не верил, будто Хайке может побить Эрну, для которой схватка с лордом Грэем в финале и победа над ним есть нечто большее, чем спорт.

Ничего на свете не желала та сильнее, чем скинуть лорда Грэя с этого чемпионского кресла, прилюдно унизить его поражением, в прах растоптать его былую славу, и те, кто в курсе, напряженно ждут исхода их многолетнего соперничества, победа в котором, как утверждали злые языки, с каждым годом давалась чемпиону все с большим трудом. И вот теперь этот вывих, зачеркнувший все самые дерзкие мечты Хайке, осмелившейся встать между фон Скерд и ее первым врагом.

— Рассказывай! — велела Катарина.

Хайке шмыгнула носом.

— Самое обидное, — резко бросила она, — что парень этого не стоил.

— Кто он такой? Где ты его подцепила?

— Я не знаю. Не успела узнать. Он сам ко мне подошел после отборочных. Я подумала, что…

Она замолчала, и Катарина неумолимо закончила за нее:

— Ты подумала, что пора бы и пользоваться плодами своих побед. Так?

— Вы же сами говорили, что полноценный… полноценное свидание великолепно тонизирует спортсменку! Ну, я и подумала… мне же нужны какие-то дополнительные стимулы перед Эрной.

— Я тебе также говорила, — процедила гофмейстерина фон Лиенталь, — что на фон Скерд поставлены большие деньги и что не в первый и не в последний раз подобным образом расчищают путь фавориту. Это знакомство могла подстроить и сама Эрна, вокруг нее вечно крутится всякая уголовная шваль. Очень явно она выигрывает от твоего несчастного случая. Либо она автоматически побеждает за неявкой противницы, либо, ввиду спешной замены, получает более слабую, не тренированную на победу соперницу. Так и так она экономит силы для лорда Грэя. Там они ей ох как понадобятся. Что будем делать?

Девушки уставились на разнесчастную Хайке. Вчера поздно вечером, когда она возвращалась из фехтовального зала, к ней подошел красивый молодой дворянин, они о чем-то шептались, и она отпустила подруг, намекнув, что отправляется праздновать победу «в очень узком кругу поклонников». На рассвете она, держась за стену и стиснув зубы, вся в злых слезах, добралась до каморки, лелея вывихнутую руку.

— Он сам тебя калечил?

— Нет, — нехотя отвечала Хайке. — Напали на нас в переулке. Целая толпа, человек пять. Я не знаю, куда он делся. Темно было. Только руку вывихнули, больше им ничего не надо было.

— Даже не ограбили?

— Да что с меня взять, кроме пота, я ж с тренировки шла. Он сказал, — она вызывающе сверкнула на «судилище» черными глазами, — у него я смогу принять горячую ванну!

— Ясно, — подвела итог гофмейстерина. — Твой кавалер свое дело сделал, завел тебя, куда надо, и смылся. Надеюсь, когда-нибудь ты его встретишь, опознаешь и… В общем, разберешься. Если мы сейчас сообщим о твоей травме, наши соседки будут в полном восторге, и номером один от команды выберут кого-нибудь из Фиалок. Таггет, например, или Цоррен, нас же смешают с грязью. В любом случае полуфинал с фон Скерд был обречен на поражение: надеюсь, никто здесь не питал на сей счет призрачных надежд? Та стерва знает, чего хочет, и никому не позволит встать у себя на дороге.

Она убила взглядом бедную Хайке.

— Значит, единственное, что мы можем сделать для сохранения лица, — это выставить от нашей комнаты другого бойца, которая продержится против Эрны столько, сколько сможет, и сделает это так, чтобы было не очень заметно, что она вышла проигрывать. Кто из вас сможет это сделать?

Девушки переглянулись. Катарина фон Лиенталь обозрела их всех. Кто из них способен заменить быструю, как ртуть, верткую, как юла, Хайке? Теодора, с гладкими черными волосами и аметистовыми глазами? Воздушная, утонченная, ткни ее пальцем — и она развеется, как греза, сильфида, да и только. Нет, Эрна бросит ее наземь одной подножкой в первую же секунду. Фон Лиенталь доверила бы ей кинжал или яд, но не меч. Хохотушка Зильке, пухленькая, в кудряшках. Привлекательная в салоне, на паркете фехтовального зала она будет смотреться нелепо. А проигрывать нужно красиво.

— Лея Андольф, — сказала гофмейстерина, — против фон Скерд выйдешь ты. Если, разумеется, — с неудержимой язвительностью, более всего говорившей о ее настроении, добавила она, — ты не выбрала именно эту ночь, чтобы лишиться невинности.

2. Деревенщина

Разумеется, она была красива. Если бы она не отвечала этому непременному критерию, она никогда не заняла бы соответствующее место при дворе.