Виновны в защите Родины, или Русский - [23]
12.09.75. Я решил идти, если позволит, зрение, в политическое пограну-чилище. Проклятый дальтонизм! Неужели же я не пройду медкомиссию?
13.09.75. Суббота. Сегодня в ДОФе были танцы. Хорошо было. Но. Ирина ни разу не взглянула на меня.
15.09.75. Были в колхозе на картошке. Стихи… Что-нибудь случается со мной, я вижу любимую, грущу. День-другой эта встреча присутствует в моем сознании, и на третий невысказанные слова или обращаются в стихи, или умирают. Сегодняшний день не прошел бесцельно, я написал стихотворение.
5.10.75. Черт. бы. побрал эту математику, а вместе с ней и физику! Получил письмо от Люды и от Аркашки Москвина. Слушаю Битлов. Погода осенняя, пасмурная, но я такую люблю. Скучно. Получаю письма от Л. Д., страшно их распечатывать. Ну да ладно. Я давно как-то прочитал в дневниках Лермонтова запись, что он всегда набело переписывал свои стихи с детства и подбирал куда-то. Так вот, Лермонтова потрясло, что то же самое делал Байрон. Меня же потрясло то, что я, сам того не зная, делаю то же, что и Байрон с Лермонтовым.
10.10.75. Вот уже второй день сакую. Скучно, но в школе еще хуже. Слушаю «Шокинг блю». Об Ирине уже не думаю. Почти не думаю. Д. С. проявляет знаки внимания по отношению ко мне. Но это так, между прочим. Погода хреновая. Настоящая балтийская погода. Дождь, но не сильный, а мелкий, нудный. Поморосит, часок, глядишь — солнце светит. Солнце с полчасика погреет, снова дождь. И так весь день. Играю в теннис в подвале. Обыгрываю по малости наших ребят. Купил новую ракетку, а родители новый холодильник. Смешно. Вот только не пойму, что смешно. Читал Хемингуэя, очень понравилось. Особенно «Прощай, оружие». Скучно и зябко.
11.10.75. Я стану знаменитым! Мое имя будет знать если не весь мир, то Союз обязательно! Я рожден не для подчинения! Ужасно хочется выбиться в люди. Чувствую, что вряд ли у меня есть талант, крупный талант к писательскому делу, да и к математике у меня не лежат мозги, а если еще не попаду в училище, то совсем плохо дело. Сегодня хороший денек. Я опять лежу, сакую. Болею. Отец опять уехал на границу. Вот что значит быть пограничником. Хоть офицер и служит в штабе, все равно десять дней в месяц он должен быть на границе. Вот так-то. Об Ирине вспоминаю лишь с огорчением, но не с любовью. Надо уметь пересиливать себя. Выпишу из дневника все, касающееся Ирины, и пошлю Люде, выдав это за маленькую повесть с выдуманными персонажами.
14.10.75. Получил письмо от Люды Д. В письме фотография. Она красивая! Скучно! Терпеть не могу математику. Погода ценная. Все!
Глава 4
1976. Алексей Иванович выехал в Ригу рано утром на грузовой машине, куда солдаты споро погрузили вещи. Еще год назад в пограничных войсках решили возродить ликвидированный некогда Прибалтийский пограничный округ со штабом в Риге. Отца Валеры перевели на новое место службы уже тогда, но квартиру в только что построенной девятиэтажке ему, как и большинству офицеров управления дали только в июне 1976 года. Квартира была трехкомнатной, на девятом этаже, в Иманте — новом рижском микрорайоне.
Перспектива расставания с островами сначала будоражила воображение Иванова, потом, когда пришло время собирать вещи и прощаться с одноклассниками, навеяла легкую грусть и небольшое беспокойство — как-то оно там сложится, в новой школе? Жалко было серебряных перстня и значка с гербом Кингисеппской средней школы, торжественно вручаемых ее выпускникам. Всего-то год оставалось проучиться. Жалко было моря, старинного замка; жалко намечавшегося романа со Светкой.
Но лучшие друзья — Аркашка Москвин и Андрюха Ренев уже уехали — один в Таллин, другой в Москву. Где-то в Латвии, в Даугавпилсе каком-то, жила теперь Люся Донченко, переписка с которой длилась уже третий год. Ирка — первая любовь почти, дочь однокашника отца по училищу, давно уже была в Выборге. Старший брат — Юра — учился в институте в Ленинграде. Да и детство, как наивно казалось шестнадцатилетнему юноше, кончилось уже давно. Пора было вступать в новую, взрослую жизнь, и переезд в Ригу оказался очень кстати. Лето только начиналось по-настоящему. И когда в конце июня, вслед за отъехавшим грузовиком с вещами, к дому подъехал штабной «уазик» с сержантом за рулем и прапорщиком рядом — старшим машины, Валера Иванов почти без сожаления окинул взглядом свой двор на прощание. Они сели с мамой на заднее сиденье, а прапоршик обернулся к маме и спросил обыденно: «Ну что, Нина Алексеевна, поедем?» «Поедем», — вздохнула почему-то мама, и машина тихонько тронулась с места, развернулась, проехала мимо штаба погранотряда, Дома офицеров, автобусной станции, разогналась, шурша, по свежеасфальтированному шоссе в сторону Куйвасту — на паромную переправу.
Через час они уже ехали по узкой, длинной дамбе, соединяющей остров Сааремаа с островом Муху. Чайки метались над водой, камыши золотисто блестели по обе стороны дамбы на мелководье. Вот и старинная ветряная мельница показалась, еще несколько километров, и «уазик» плавно остановился у шлагбаума перед пирсом. Пограничник на КПП отдал честь прапорщику, не проверяя документы пожелал счастливого пути Ивановым, и машина въехала на небольшой автомобильный паром, приткнувшийся к пирсу. Морская свежая волна чуть покачивала судно, внутри пахло маслом и отработанными газами. Зато на палубе можно было осмотреть панораму медленно удаляющихся островов, получить соленую порцию брызг в лицо и спрятаться наконец в небольшом буфете для пассажиров.
Новую книгу я решил опубликовать сразу в Интернете. Главный мой читатель — в Сети. Завоевывать благосклонность издателей и литературных критиков можно годами. От этого путь книги к читателю, как это ни парадоксально, не становится короче. Часто даже, совсем наоборот.Роман «Август» написан в несколько ином жанре и совсем другой стилистике, нежели «Русский». И пусть читатель встретит здесь некоторых, уже знакомых по «Русскому», героев — это все же совершенно отдельная книга.О чем она? О любви, земле и небе. О войне и мире.
Сначала мы живем. Затем мы умираем. А что потом, неужели все по новой? А что, если у нас не одна попытка прожить жизнь, а десять тысяч? Десять тысяч попыток, чтобы понять, как же на самом деле жить правильно, постичь мудрость и стать совершенством. У Майло уже было 9995 шансов, и осталось всего пять, чтобы заслужить свое место в бесконечности вселенной. Но все, чего хочет Майло, – навсегда упасть в объятия Смерти (соблазнительной и длинноволосой). Или Сюзи, как он ее называет. Представляете, Смерть является причиной для жизни? И у Майло получится добиться своего, если он разгадает великую космическую головоломку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.