Виноградная дорога - [46]

Однако Кирьянов скептически покачал головой, а затем показал мне четыре растопыренных пальца, пояснив:

— Четыре причины из тех пяти, что я тебе назвал, могут не только оставить человека без жилья, но и обнулить его биографию. Из них одна лежит в области психиатрии, а три — в криминальной плоскости. Человека целенаправленно лишают не только его законных квадратных метров, но и настоящего имени, чтобы он впоследствии не мог вернуть себе жилье через суд. Не скажу, что это все просто, однако квартирные мошенники имеют такие связи, таких покровителей, что им удается неоднократно проворачивать подобные аферы. Возможно, человек, которого ты называешь Венчиком Аяксом, вовсе не Аясов Вениамин Русланович, а какой-нибудь Александров Владимир Романович. А бомжом он стал не без участия Бусыгина. Кстати, на Федора Петровича уже было одно покушение, правда, доказательной базы не хватило. Происшествие было признано несчастным случаем, и дело было закрыто.

— Но что-то все-таки указывало на то, что это было именно покушение?

— Был свидетель, который без протокола сказал, что кто-то позвал Бусыгина вниз. Тот спустился, и на него упала балка. Через несколько дней по дороге в следственный комитет того свидетеля насмерть сбила машина. Я не исключаю, что то давнишнее покушение на Бусыгина каким-то образом связано с убийством его жены.

У меня была другая версия случившегося. Трухин проболтался мне, что криминальный авторитет Железняк, чью вину он взял на себя, хотел его отблагодарить, устранив мужа любимой женщины. Мне показалось это правдоподобным. Но сейчас меня посетила мысль, что Железняк мог просто примазаться к этому случаю, попытавшись извлечь с помощью этой лжи свою выгоду. Он ведь хотел, чтобы Трухин чувствовал себя благодарным ему и продолжил работать на него.

— Володя, а тот человек, которого вы взяли сегодня на кладбище, точно не при делах? — осторожно поинтересовалась я.

— Алиби у него стопроцентное. На работе он был, там подтвердили. Этот Трухин, конечно, интересный персонаж — дважды судимый, имеющий зуб на Вику, которая не ответила ему взаимностью… Однако предъявить ему по-настоящему нечего.

— Вы его уже отпустили?

— Пришлось, — Киря вздохнул. — Я хотел его подержать двое суток, попросил через нашего пресс-секретаря снять с эфира объявление о вознаграждении и дать новое о том, что преступник задержан.

— Думал, Аясов клюнет на это и будет свободно разгуливать по городу? — не удержалась я от легкого злорадства.

— Были такие мыслишки, — честно признался Киря. — Только телевизионщики сказали, что ролик будет выходить в эфир, пока Федор Петрович не снимет его или пресс-служба не сделает официальное заявление, что преступник задержан. Следователь связался с Бусыгиным, но они не пришли к договоренности. Наш Растрелли ведет себя так, будто точно знает, что убийца его недавний консультант, а главное — за что он лишил жизни Викторию. Только нам он ничего не говорит.

— Знаешь, Володя, твоя версия не так уж и плоха. Буду над ней работать.

— Какая информация тебе нужна?

— Мне надо подумать.

Зазвонил мобильник, лежащий в кармане у Кирьянова. Он достал его и, взглянув на дисплей, сказал:

— Жена. Да, Зина! Что-то случилось? Тебя действительно интересует, где я? Ладно, слушай. Я в гостях у молодой красивой женщины… Собираемся пить кофе, а потом… Конечно, на работе! Понимаю, что обещал прийти пораньше… Раз обещал, значит, приду! — Вот так всегда — скажешь правду, не верит, наврешь — она принимает за чистую монету.

— То есть Зинаида не поверила, что ты у меня в гостях?

— Нет, но если я приду домой и откажусь от ужина, то поверит. Твои котлеты хоть и магазинные, но хорошо пошли, — Володька погладил себя по животу. — Ладно, пока до дома доберусь, нагуляю аппетит снова. Мне еще в одно место заскочить надо.

— Надеюсь, не за цветами для жены? — по-дружески пошутила я. — Тогда Зина точно решит, что ты ее обманываешь, а потому хочешь загладить свою вину.

— В отличие от некоторых я никогда и никого не обманываю, — таинственно произнес Киря, глядя на меня.

Я молчала, стараясь сохранить естественную улыбку на лице. Неужели Киря, отправляясь сюда, уже знал, что я вовсю веду это расследование? Почему он тогда прямо не спросил, не я ли приходила домой к Семиточенко и к родственникам Лизы? Ждал, что я сама во всем признаюсь? Боялся спугнуть неудобным вопросом, потому что сам заинтересован в частном расследовании? Или он ни о чем не догадывается, а последняя фраза касается не меня, а его коллег, которые направо и налево изменяют своим женам?

Держать дальше улыбку было уже неприлично, я свернула ее, спросив:

— Кофе будешь?

— В другой раз. Я, пожалуй, пойду. Появятся вопросы, звони. Я весь в твоем распоряжении.

Володька ушел, оставив меня один на один со своими мыслями. Он вроде бы дополнил картину недостающими пазлами, но целостности все равно не было. Вне подозрений были только Ксения и Соня. Да и Лиза, скорее всего, была не соучастницей, а свидетельницей. Если бы она привезла постороннего человека в дом, то криминалисты где-нибудь, да обнаружили его следы. Киря сказал, что они обследовали каждый уголок коттеджа, а также все машины, в том числе Лизин «Матиз» и «Форд» Филиппа.