Виноградная дорога - [16]

Этот вопрос по сути являлся проверочным. По тому, как я отреагирую на него и что отвечу, Киря наверняка рассчитывал понять, откровенна ли я с ним. Он слишком хорошо меня знал, поэтому мог легко распознать фальшивую наигранность. Я не стала делать умное лицо, изображая напряженную работу мысли, а приступила к опросу:

— У Венчика могли быть с собой деньги? И если были, то о какой сумме может идти речь?

Именно так бы я поступила, если бы не знала, где в данный момент находится Аякс. Владимир Сергеевич едва заметно кивнул, за этим невербальным знаком стояло примерно следующее: «Так, похоже, она действительно ничего не знает».

— Бусыгин сказал, что как раз накануне он дал ему десять тысяч на покупку продуктов и лекарств для его дружков, оставшихся в Казачьем тупике. До этого он ему еще деньжат подкидывал, точные суммы он не называл, но вряд ли они превышали последнюю.

— Раз так, то Аякса, скорее всего, уже нет в городе. Вероятно, он из Князево и не приезжал в Тарасов. Вышел на трассу и автостопом отправился в соседнюю область, где его не будут искать так усердно, как здесь. Да, думаю, он именно так поступил, — с абсолютной уверенностью подытожила я.

— Похоже, мы его недооценили. Надо будет пробить его фото по системе распознавания лиц. Восточное направление мы совсем не рассматривали, — признался в своем промахе начальник городских оперов.

— Странно от тебя, Владимир Сергеевич, это слышать. Конечно, если ты решил, что Аякс сразу из Князево ко мне направился, — подколола я своего приятеля, — тогда это все объясняет.

— Не в тебе, Таня, дело, просто трасса, которая идет в сторону Урала, мало загружена, Аясову же, по моему разумению, надо было быстрее затеряться среди людей. Однако он оказался не так прост. Ладно, Танюша, я, пожалуй, пойду, — Володька вылез из-за стола. — Спасибо еще раз за кофе.

— Не за что.

Кирьянов дошел до двери, потоптался около нее, а потом уточнил:

— Скажи, Аясов стал бы так действовать и в том, и в другом случае? Я имею в виду, если он убивал Бусыгину, и если не делал этого?

— Однажды Венчик сказал мне, что смысл его жизни в пути. Зачем ему было оставаться здесь, даже если он не виновен?

— Не знаю. Мне его психологический портрет пока до конца не ясен.

— А другие версии у тебя хоть есть? — по-дружески поинтересовалась я.

— Есть, — кивнул Киря. Вместо того чтобы открывать дверь, он стал тянуть время, хлопая себя по карманам, оглядываться назад, проверяя, не забыл ли что.

Я слишком давно знала Кирьянова, чтобы не догадаться — он выжидал, стану ли я проявлять интерес к тому, кто именно у него находится под подозрением кроме Венчика. Но я обошла это молчанием, давая понять, что мне это не больно интересно. А то, что я спросила про другие версии, так это исключительно для того, чтобы морально поддержать Кирю. Мой расчет попал в цель, Володька стал делиться со мной своими соображениями:

— Брат убитой покинул дом незадолго до обнаружения трупа. На связь он не выходит, дома его нет, в мастерской, где Костя иногда малюет свои картинки, — тоже. Это еще тот типчик, скажу я тебе, Таня. Пьяница, беззастенчиво тянувший из сестры деньги.

— Если так, то живая она была ему нужнее? — предположила я, ставя под сомнение версию, которая и мне пришла в голову одной из первых.

— Не скажи, — возразил Владимир Сергеевич. — Брат с сестрой совместно владели недвижимостью в городе. Прислуга слышала, как Костя не раз уговаривал Вику отказаться в его пользу от квартиры, доставшейся им в наследство от родителей. Она не соглашалась. Ее доля давала хоть какие-то гарантии того, что он не продаст жилье без ее ведома и не останется на улице. Домработница также слышала, что Виктория пообещала оставить ему свою долю в наследство.

— А кто из них старший?

— Вика на десять лет старше Кости была.

— Знаешь, версия насчет брата мне нравится больше, чем та, согласно которой Бусыгину убил Аякс.

— Пожалуй, это равноценные версии, — высказался Кирьянов, еще совсем недавно отдававший приоритет той, что привела его ко мне в восемь утра.

— Только по телевизору почему-то фотографию одного Аясова показывают. А пропали оба, — заметила я.

— Для Константина это привычная картина, по словам подруги убитой, он частенько зависал у каких-то баб, выключая телефон.

— Прямо-таки с утра уехал из Князево и сразу пошел по бабам, — усмехнулась я.

— Мы его ищем, ищем, — заверил меня Кирьянов и наконец стал открывать замок. Перед тем как уйти, он попросил: — Таня, если вдруг ты где-то случайно столкнешься с Аясовым, то скажи ему, что не стоит бегать от следствия. Мы его рано или поздно найдем. В его же интересах самому прийти в полицию и дать показания. Нет, лучше ничего ему не говори, а позвони мне и сообщи, где ты его видела.

— Маловероятно, что я где-то с ним столкнусь, он наверняка уже далеко от Тарасова, — стояла я на своей точке зрения.

— Что-то я у тебя задержался, — всполошился полковник. — Собирался заскочить на пять минут, но не уложился. Ладно, я пошел.

— Пока, — я наконец выпроводила своего нежданного гостя за дверь.

Прокрутив в голове весь наш разговор, я пришла к выводу — уверенности насчет моей помощи Венчику у Кирьянова поубавилось, но она не исчезла полностью. Это означало — мне надо быть крайне осторожной, чтобы не вывести следствие на Аясова. На всякий случай я проверила, не оставил ли визитер «жучок», чтобы прослушивать мои разговоры. Однако детектор определения прослушивающих устройств ничего подобного не обнаружил. Правильно в народе говорят, что «на воре и шапка горит». Меня одолевали похожие чувства, но сдавать Аякса правосудию, чем бы мне это укрывательство ни грозило, я не собиралась.