Винный сноб. Подогретое вином приключение - [13]

Я постаралась в точности воспроизвести его действия: декантер в левой руке, бутылка — в правой, вино — в… Черт! Вино на столе. Капли повсюду. Я выровняла бутылку. Главное — не торопиться. Если я следила за горлышком, чтобы не лить вино мимо декантера, то не могла смотреть на свечу через «плечо» и следить за частичками осадка. Стоило перевести взгляд на «плечо», как я теряла из виду горлышко и начинала промахиваться мимо узкой воронки декантера. Одновременно нужно было наблюдать за ушедшим на кухню Джо, чтобы убедиться в том, что он не видит моих потуг. Я переводила взгляд с одного на другое, пытаясь подстроиться под ритм льющегося вина — буль-буль-буль. И тут оно хлынуло.

Вино пролилось на стол, забрызгав мне руки и свечу. Казалось, будто воск плавится и превращается в кровь. Если подумать — я взглянула на порезанный большой палец, — это действительно могла быть кровь. Я схватила стопку белоснежных салфеток и попыталась убрать лужу, прежде чем Джо успеет ее заметить. Я видела, что он завершает разговор на кухне. На столе вина уже не было. Только стопка кроваво-красных салфеток. Я распихала их по карманам, взяла другую бутылку и начала переливать вино в следующий декантер. И снова потоп.

Вино закапало с декантера и снова замочило свечу. Джо уже направлялся ко мне, расстояние между нами сократилось до нескольких метров. Я промокнула свечу салфеткой, немного обжегшись. Джо уже стоял возле моего локтя. Он посмотрел на свечу, источавшую аромат санджовезе, перевел взгляд на комок салфеток у меня в кармане. Но ничего не сказал. Все было понятно без слов.

— Хочу попросить тебя кое с чем помочь, — наконец произнес он. — Не могла бы ты сходить и купить стикеры?

* * *

Я ненамеренно оправдывала прозвище «подвальной крысы». Словно огромный грызун, проникший в уважаемое заведение, я планомерно вносила хаос в обстановку упорядоченности и взаимной вежливости. Я теряла бутылки, роняла их и прятала неизвестно куда, под моим чутким руководством исчезали целые ящики.

Я целый месяц не могла найти одну бутылку дорогого вина — за 192 доллара, — которую куда-то положила и не отметила. Лара заставила меня три раза перепроверить всю энотеку, а это почти две тысячи бутылок, прежде чем окончательно признать поражение. Потом пропала бутылка Черитас. Это хозяйство, практикующее экологически чистые методы виноградарства, находилось на пике популярности, и его продукция попадала лишь в избранные рестораны. Ее появление в винной карте было знаком почета, который Ларе приходилось заслуживать: дистрибьютор поставлял ей несколько бутылок Черитас в год за то, что она регулярно заказывала множество других вин из его портфолио. Целый год она прилежно сбывала гостям ресторана тоже хорошее, но менее впечатляющее калифорнийское вино Лиоко Шардоне в обмен на привилегию приобрести около трех бутылок Черитас. И одна из них только что пропала по моей вине.

Поначалу Лара действительно проявляла чудеса терпения и старалась воспринимать мои промахи цивилизованно. Через четыре недели моего пребывания на посту «подвальной крысы» она прислала письмо, в котором вежливо напомнила, что при обновлении запасов вина старую информацию нужно зачеркивать. Вскоре поступило еще одно, с вопросом от Лары, почему она не может найти сведений о том, какие вина у нас заканчиваются. Ах, это! А я и думать забыла. Постепенно сообщения учащались, становились все резче. Куда подевалось Аркурия Грачи? Нам доставили четыре ящика Ла Гиджа Барбареско, так почему в карте погреба отмечен только один?

Как-то в одну пятницу я получила от Лары сразу пять электронных писем, каждое с длинным списком замечаний. Приехало белое вино, а я не положила его в малый шкаф. Ближние бутылки в некоторых ячейках по-прежнему не совпадали с дальними. Еще одного белого не оказалось в малом шкафу. Я должна перестать делать пометки на полях карты погреба. Понимаю ли я разницу между белым и красным вином? Я положила белые Оккипинти вместе с красными. Грюэ привезли не нам, как и Приматерра. Их нужно было перенаправить в другой ресторан — она же мне писала, разве я не прочла?

На следующей неделе во время инвентаризации я поняла, до какой степени изматывает Лару моя работа. Раз в месяц мы должны были перепроверять наполненность каждого хранилища для жидкостей в ресторане — для Лариной системы учета доходов и расходов. Она стояла возле барной стойки перед раскрытым ноутбуком, а я, согнувшись в три погибели, перечисляла названия и количество бутылок вина в малых шкафах. Я лишь недавно вспомнила, что должна была ежедневно проводить инспекцию и следить за тем, чтобы у нас было по две бутылки — ни больше ни меньше — каждого вина.

— Форлорн Хоуп Труссо Гри, три! — крикнула я.

— Три, — подтвердила она.

— Аркурия Грачи, три!

— Три? — переспросила она.

— Файлла, три!

Три недели назад я сказала ей, что это вино все продано.

Лара замолчала и прикрыла глаза. Она потерла переносицу, словно от головной боли, и заговорила. Очень медленно.

— Я не просто так ввела систему учета, — сказала она. — Мы должны придерживаться системы. Никто не придерживается системы. Никто. Не соблюдает. Систему, — Лара опустилась на пол рядом со мной и прижалась спиной к холодильнику. На меня она не смотрела. Она смотрела прямо перед собой: — Вот для чего я хожу к психотерапевту.