Виннипегская Стена и я - [64]

Черт побери.

Я поднялась наверх и стащила с его кровати белое одеяло и его любимую подушку. Как только оказалась внизу, прокралась обратно в гостиную и накрыла нижнюю часть его тела одеялом, заправляя его так, чтобы оно не лежало на полу. Прикусив нижнюю губу, я отошла на шаг назад и тогда увидела.

Его глаза были открыты, и он наблюдал за мной.

Я улыбнулась ему и протянула подушку.

На его полных губах появилась маленькая улыбка, когда он взял ее у меня и положил себе под голову.

— Спасибо.

Делая шаг назад, я кивнула, чувствуя себя пойманной.

— Пожалуйста. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

***

Он уже некоторое время сидел в гараже.

То, что он не ушел утром на тренировку, стало для меня вторым тревожным сигналом, звучащим в голове. Он точно не поход на самоубийцу, но...

Оставляя миску в раковине, я открыла дверь и просунула голову внутрь, чтобы увидеть, что происходит. Конечно, он сидел на водительском сидении в своем «Рендж Ровере», его голова лежала на больших руках, опущенная вниз. Я подошла и постучала в стекло. Голова поднялась, он нахмурился, затем опустил стекло.

— Хочешь, чтобы я тебя подвезла? — предложила я, думая о проекте, который хотела закончить сегодня утром, и отбрасывая его на задворки своих мыслей.

Ноздри Эйдена раздулись, но он кивнул. Отдаю ему должное, он лишь слегка прихрамывал, обходя автомобиль, но этого было достаточно, чтобы я запереживала. Я со вчерашней ночи думала о нем, когда нашла его на диване, но знала, что не должна носиться над ним. Вместо этого, я забежала в дом, схватила свою сумочку и включила сигнализацию, прежде чем вернуться обратно в гараж и сесть за руль.

Я не в первый раз вела его машину, только вот в последний раз, когда я была в ней, я ехала поменять масло и помыть ее.

— Куда мы едем?

— К иглотерапевту.

— Ты ввел адрес в навигатор? — спросила я, выезжая задом из гаража, очень аккуратно, невероятно неуверенная в своих навыках вождения.

— Да.

Я кивнула и следовала указаниям мягкого женского голоса к офису иглотерапевта, хотя после нескольких минут езды я вспомнила, куда мы едем. Как и в прошлые разы, когда я возила Эйдена, казалось, что каждый сотрудник женского пола в гомеопатической клинике находил причину подойти к столу регистрации, пока он заполнял бумаги.

Я сидела и с улыбкой на лице наблюдала, как одна за другой женщины подходят к стойке и просят у Здоровяка автограф или фотографию. Эйден разговаривал тихим, спокойным голосом, его движения были взвешенными, а все тело напряжено, как и всегда, когда его окружали люди, которых он не знал.

У него даже не было шанса присесть, когда двери, ведущие в основную часть клиники, раскрылись, и другая сотрудница произнесла его имя. Эйден посмотрел на меня и указал головой на дверь, прежде чем исчезнуть за ней. Толпа женщин тоже рассосалась. Я даже не задумывалась ни над чем, когда мы торопливо уезжали, и не взяла с собой ничего, чем могла бы развлечь себя. Я взяла один из журналов на столе и начала перелистывать его, повторяя себе, что Эйден в порядке.

Час спустя дверь, через которую ушел Эйден, снова открылась, и появилось его громоздкое тело, продвигаясь болезненными шагами вперед. Мужчина в коротком белом халате, появившийся за ним в дверях, покачал головой.

— Приобрети костыли или трость.

Эйден просто поднял руку, прежде чем дошел до окна, у которого ждали только две сотрудницы. Я бросила журнал на столик и встала. Виннипегская Стена склонился над стойкой, что-то подписывая.

— Такое удовольствие снова видеть вас здесь, — пропела секретарша, когда я остановилась рядом с Эйденом. Она похлопала ресницами?

Если и так, то он не замечал. Все его внимание было сосредоточено на чем-то перед ним, похожем на счет-фактуру.

— Я ваша огромная фанатка, — добавила она.

«Фанатка его задницы», — подумала я.

Она продолжила.

— Мы все надеемся, что вы скоро поправитесь.

Ага, она точно хлопала ресницами. Ха.

На это Эйден ответил одним из своих непонятных мычаний, выпрямляясь и отдавая ей документы.

— Мистер Грэйвс, я могу урегулировать ваш визит с вашим ассистентом, если вы присядете, — произнесла регистратор сладким голоском, ее зеленые глаза на мгновение посмотрели на меня.

Эйден спокойно пожал плечами, когда повернулся лицом ко мне. Ничто в выражении его лица или языке тела не подготовило меня к такому:

— Она моя жена.

Время остановилось.

Что, черт побери, он только что сказал?

— Ты не заполнишь все за меня, Кексик? — просто спросил Эйден, потянувшись в свой задний карман и вытащив бумажник, как будто он только что не произнес слово на чертову букву «ж» перед незнакомцами.

И, погодите секунду, он только что назвал меня Кексик? Кексик?

У меня пересохло во рту, лицо покраснело, но каким-то образом я смогла улыбнуться, когда любопытное и слегка шокированное внимание женщины переместилось на меня, очень даже осведомленная о весе взгляда, которым Эйден меня буравил.

Его жена.

Я его чертова жена, и он только что сказал об этом вслух.

Какого хрена?

Для всего существовали слова, и я большую часть времени понимала это — они ничего не значат. В данном случае я поняла, что да, «жена» не значит «дерьмо», но, все равно, это странно. Очень, очень странно признавать этот титул по сотне разных причин.