Вингер. Мундиаль - [15]

— Бери лонган.

— Нет, Дюха, этими фруктами не наешься. Пойдёмте лучше в столовую или правильнее сказать в ресторан? — я вытер пальцы бумажным полотенцем и подал руку Андрею, подымая его с пола.

Через пять минут мы уже стояли возле входа в ресторан. У двери я тепло поздоровался с чем-то донельзя довольным Юрием Павловичем и главным врачом сборной Гришановым. Перекинулись парочкой шуток, а Андрей Викентьевич кивнул:

— Саш, после обеда зайди-ка к нам. Нужно будет тебя осмотреть перед занятиями. Можешь не спешить.

— Без проблем. Дюха, ты же знаешь куда идти? — повернулся я к Андрею.

— Ага, это на первом этаже. Я тебе покажу.

В столовой пахло одуряюще. Господи, наконец-то я поем! На обед я взял бульон с сухариками, какую-то красную рыбу со спаржей, салат из свежих овощей и два стакана яблочного фреша. Стол был рассчитан на четверых, поэтому я сел за один стол с Дюшей, Смертиным и Алдониным. Ребята попытались расспросить о поездке в Рязань, но мне вдруг так захотелось пить, что я выставил вперёд руку, останавливая их вопросы и потянулся к стоящей на столе бутылке воды. Отпив в два глотка полбутылки, я, вдруг, почувствовал, что мне стало трудно глотать. В горле запершило и я прокашлялся. Неужели обратно простудился? И снова начал пить. Но с каждым глотком мне становилось всё больнее и больнее. Что за херня!? Я помассировал пальцами горло и опять попытался прокашляться. Первым моё состояние заметил Смертин.

— Саня… у тебя губы распухли, — протянул он испуганно.

— Братан, ты что подавился? — кинулся стучать меня по спине вскочивший Дюха.

— Мне дышать тяжело… — просипел я и через боль добавил. — Глотать больно.

— Андрей Викентьевич, — заорал Алексей во всё горло, — Сане дышать трудно! У него лицо опухает прямо на глазах.

Гришанов оказался возле нашего стола, буквально через секунды. Увидев меня, он тут же побледнел и крикнул, чтобы вызывали неотложку и несли какой-то ящик с экстренной помощью. Я же пытался вдохнуть в себя хоть немного воздуха, но в горле как будто стоял ком, а язык по ощущениям вроде даже перестал помещаться во рту. Кожа на лице настолько напряглась, что даже онемела. В ушах стало звенеть, а в глазах мельтешить мушки. Ну вот, почему со мной всегда случается всякая ерунда?

Я уже мало соображал, когда меня уложили на пол, а под шею подложили валик. Что-то вкололи, поставили капельницы в обе руки, чем-то прыснули в горло и ввели трубку, закрепили кислородную маску.

Ну, прямо Дарт Вейдер — вдох, выдох, вдох, выдох. И так мне смешно стало! С большим трудом подавил позывы рвоты, слишком уж эта трубка в горле давила.

— Андрей, что с Графом? — растолкал столпившихся вокруг меня людей, посеревший Сёмин.

— Аллергическая реакция. Отёк Квинке. Сейчас неотложка приедет, по другому нельзя, — услышал я спокойный голос нашего врача.

Вот же невезуха! А как же открытие чемпионата мира девятого июня? Да и в СМИ сейчас такой шум подымут! И как всегда всё перевернут с ног на голову. Я немного пришёл в себя и, встретившись глазами с закусившим нижнюю губу Андреем, показал ему глазами на мобильник в моём кармане.

— Сань, ты… ты хочешь, чтобы я твоим позвонил? Да? Я позвоню, обязательно позвоню, ты главное не волнуйся. Я всё сделаю! Всё будет хорошо, ты меня слышишь? Всё будет хорошо! — он растёр совершенно белое лицо и достал из моих брюк мобильник.

Я лишь моргнул в ответ и опять стал изображать Дарт Вейдера — вдох, выдох, вдох, выдох. И тут я обратил внимание, что мои сокомандники и персонал столовой стали резко расходиться. Слегка повернул голову — ко мне спешил Гришанов с бригадой неотложки. Он через переводчика рассказывал какие лекарства мне ввели. Потом меня переложили на носилки и бегом повезли на улицу, где меня ожидал вертолёт. Бог любит троицу. В Рязань я уже летал на вертолёте, сейчас в госпиталь полечу, видно ещё и в третий раз куда-то слетаю.

В госпитале Бадена, куда мы долетели за пятнадцать минут, меня уже ожидала бригада врачей. Мне сняли ЭКГ, сделали рентген лёгких, взяли кровь и мочу на анализ, вытащили трубку из горла, подключили меня к капельнице. Расспросили, что ел и пил, не было ли укусов насекомых. В принципе я чувствовал себя нормально, только лицо было опухшим, да горло саднило. Но медики даже слушать меня не стали, оставили до утра для наблюдения.

Меня завезли на каталке в отдельную просторную палату с большим окном и стенами светло-зелёного цвета. Телевизор, жалюзи, искусственные цветы в вазе, кресло-кроватъ, небольшой диван, открытая дверь вела в душевую с туалетом. В похожей палате на сохранении лежала мама. Под копирку эти больницы что ли строят?

Я улыбнулся медсестре за стеклом и взял в руки пульт от телевизора. Почти все каналы были на немецком, но я нащёлкал новости «BBC» на английском языке. К моему большому удивлению, в кадре от журналистов пытался скрыться седоволосый мужчина в очках. За кадром раздался голос: — «Глава оргкомитета Чемпионата Мира по футболу 2006 Франц Беккенбауэр впервые публично высказался по поводу обвинений, изложенных в материале газеты "The Sun" от седьмого июня. "Я никому не переводил деньги, чтобы привлечь в пользу Германии голоса для предоставления ей права на проведение чемпионата мира по футболу 2006 года, — сказал он. — И я уверен, что этого не делал ни один представитель комитета, подававшего заявку».