Виндзоры - [11]
Немецкого происхождения была также и няня Виктории фрейлейн Лецен, дочь священника из Кобурга; в 1827 году она как гувернантка герцогини была возведена в баронское сословие и стала баронессой.
Лецен в силу своего положения имела большое влияние на воспитание молодой Виктории, В том, было ли это влияние всегда положительным, англичане начали сомневаться достаточно рано. Уже одни ее «варварские» обычаи за столом — чесать голову вилкой, брать руками кости для обгладывания, посасывать спаржу и другие подобные грубые выходки воспринимались с отвращением.
Но прежде всего повод для критики давали ригидные[1] моральные представления поповской дочки. И в самом деле: чрезмерная религиозность, которая была характерна для будущей монархини, несомненно, являлась результатом воспитания фрейлейн Лецен.
Нельзя не отметить еще одного немецкого влияния в младые годы жизни и первые годы правления Виктории: это влияние дяди, принца Леопольда Саксонского, Кобургского и Готского, брата ее матери. Его брак с единственной дочерью короля Георга IV, принцессой Шарлоттой, имел несчастливый конец. Их дочь должна была бы явиться первой претенденткой на английский трон. Однако мать умерла при родах вместе с ребенком в 1817 году. Но, несмотря на постигшее его горе, Леопольд должен был думать, что ему делать дальше. И он решил принять приглашение бельгийцев и в 1831 году стал их первым королем. Одновременно он особенно близко воспринимая судьбу своей племянницы в Англии, которая осталась без отца спустя год после своего рождения. Поэтому он слал из Брюсселя молодой королеве целый «заочный курс» с советами в области проведения внешней политики.
В соответствии с традицией Виктория предстала перед королевским советом в день, когда узнала о том, что стала королевой. Встреча состоялась в Красном салоне Кенсингтонского дворца в Лондоне. Юная девушка произвела глубокое впечатление на министров, в число которых, в частности, входили герцог Веллингтонский и королевские герцоги, братья ее отца.
Господа увидели, как «стремительно раскрылись двери и в зал вошла хрупкая юная девушка в траурном платье и с необычным достоинством и грациозностью проследовала на свое место».
Разумеется, присутствовавшие знали, что речь, которую зачитывала Виктория, подготовила не она сама, а премьер-министр лорд Мельбурн. Но ее красивый юношеский голос глубоко тронул всех, когда она произнесла: «На меня неожиданно и так рано легла тяжелая ответственность». И заверила присутствовавших, что она с юношеских лет училась уважать и любить конституцию своего отечества За этим первым выступлением перед королевским советом день спустя, 21 июня 1837 года последовало официальное обращение ее как королевы из окна дворца Св. Джеймса. Народ ликовал. А через год после восхождения на трон, 28 июня 1838 года в Вестминстерском аббатстве состоялась пышная церемония коронации. Виктория записала в дневнике: «Я действительно не могу передать, какая гордость меня наполняет от сознания того, что я являюсь королевой такой нации. Об этом дне я буду постоянно вспоминать как о самом возвышенном дне моей жизни».
Но вскоре на горизонте показались первые тучи. Вначале это было так называемое «дело Флоры»: одну из придворных дам, леди Флору Хастингс, заподозрили в том, что она забеременела от сэра Джона Конроя, тщеславного и склонного к интригам доверенного лица матери-королевы. Виктория настояла на официальном обследовании леди Хастингс придворным медиком, который констатировал ее непорочность.
«Жизненные испытания начинаются лишь со вступлением в брак».
Королева Виктория
Теперь упреки были направлены против мнимого виновника дворцовой травли, премьер-министра лорда Мельбурна и Лецен, няни Виктории, которая, не имея при дворе конкретного занятия, начала играть бесславную роль «распространителя слухов». Дело и вовсе приняло трагический поворот, когда вскоре после этого придворная дама неожиданно скончалась от болезни печени. Упреки коснулись и самой королевы Виктории. Леди Хастингс оплакивали, не без определенного лицемерия, как жертву морально испорченного двора. Ханжество стало негативной чертой викторианской эпохи.
Следующая проблема быта, скорее, политического характера Она касалась отставки премьер-министра лорда Мельбурна, которого Виктория очень ценила и который бережно и со знанием дела вводил ее в государственные дела Когда он потерпел поражение на парламентских выборах в 1839 году и сложил с себя полномочия, она сделала такую запись в дневнике: «Все, все, мое счастье кончилось! Счастливая, мирная жизнь разрушена, этот самый верный, дружественный лорд Мельбурн больше не является моим премьер-министром».
