Вильсон Мякинная голова - [9]

Шрифт
Интервал

— Кто бы могъ повѣрить, что платье такъ много значитъ? Съѣшь моихъ кошекъ, собака! Мнѣ и самой трудно теперь распознать, кто изъ нихъ чей, а ужь папаша его ровнехонько ничего не угадаетъ. Уложивъ своего мальчика въ изящную кроватку, Томми, она сказала:

— Съ этого времени ты молодой баричъ, Томъ! Я начну теперь обучать и привыкать, чтобы всегда это помнить и называть тебя, голубчикъ, надлежащимъ именемъ, потому что, если я какъ-нибудь ошибусь, то намъ обоимъ не сдобровать. Ну, вотъ, теперь потрудитесь лежать смирно и не барахтаться, баричъ Томъ! Благодарю Бога Вседержителя, вы теперь спасены! Да, спасены! Никому уже не удастся продать васъ, бѣднаго моего голубчика, на плантаціи въ низовьяхъ рѣки.

Настоящаго барича она уложила въ некрашенную сосновую колыбельку своего собственнаго ребенка и, поглядывая съ нѣкоторымъ смущеніемъ на крѣпко уснувшаго мальчика, сказала ему:

— Мнѣ очень жаль тебя, малютка, право, жаль! Господь Богъ видитъ мое сердце и знаетъ это, но что же я могу сдѣлать? Какъ прикажешь мнѣ поступить? Твой папаша непремѣнно продастъ когда-нибудь и кому-нибудь моего мальчика и тогда его увезутъ отсюда прочь, внизъ по теченію рѣки на плантаціи. Пойми, что этого я ужь ни подъ какимъ видомъ не могу допустить.

Она и сама бросилась не раздѣваясь, на постель, но, очевидно, продолжала еще мучиться сомнѣніями, такъ какъ безпрестанно ерзала головой по подушкѣ. Внезапно она усѣлась на кровати. Видъ у нея былъ совершенно веселый, и радостный. Дѣйствительно, въ измученной, разболѣвшейся ея головѣ мелькнула утѣшительная мысль:

— Никакого грѣха тутъ съ моей стороны не будетъ, — объяснила она себѣ самой. — То же самое дѣлали вѣдь и бѣлые. Да, слава Богу, тутъ нѣтъ грѣха даже ни на чуточку! Они тоже это дѣлали, и притомъ самые что ни на есть знатные, которыхъ называютъ королями.

Роксана опять углубилась въ думы, стараясь извлечь какъ-нибудь изъ нѣдръ своей памяти туманныя подробности разсказа, который когда-то слышала. Подъ конецъ она проговорила:

— Ну да! Такъ и есть! Теперь я вспомнила! Это разсказывалъ намъ старый негръ-проповѣдникъ, пріѣзжавшій сюда изъ Иллинойса проповѣдывать въ негритянской церкви. Онъ говорилъ намъ еще, что никто не можетъ спасти себя самого ни вѣрою, ни добрыми дѣлами. Хоть лѣзь изъ кожи вонъ, а всетаки не спасешься самъ! Спасти можетъ одна только Благодать, которая исходитъ исключительно лишь отъ Самого Бога, Который можетъ ее ниспослать, кому вздумаетъ: святому или грѣшнику. Онъ поступаетъ всегда по собственной своей волѣ, какъ это и подобаетъ Вседержителю. Выберетъ себѣ кого вздумается и наградитъ его вѣчнымъ блаженствомъ, а другого бѣднягу отстранитъ отъ себя и отправитъ его къ сатанѣ въ огнь вѣчный. Проповѣдникъ разсказывалъ, что какъ разъ именно такую штуку они сдѣлали давнымъ давно какъ-то въ Англіи. Королева какъ-то оставила своего ребенка въ люлькѣ одного, а сама ушла въ гости. Какая-то изъ ея невольницъ-негритянокъ, съ виду такая же бѣлая, какъ, напримѣръ, хоть бы я, шныряла въ отсутствіи господъ по комнатамъ, и вдругъ увидѣла, что ребенокъ лежитъ одинъ. Сейчасъ же она надѣваетъ платье своего малыша на королевскаго младенца, а платье королевскаго младенца на своего ребенка, кладетъ этого ребенка въ кроватку королевича, а самого королевича уноситъ къ себѣ въ негритянскій кварталъ. Никому такъ-таки не удалось объ этомъ догадаться, такъ что ея сынъ сталъ со временемъ королемъ, и продалъ потомъ, при раздѣлѣ наслѣдства, настоящаго королевича куда-то на плантацію въ низовья Миссисипи. Проповѣдникъ говорилъ намъ всегда, что бѣлые постоянно правы. Въ томъ, что они дѣлаютъ, никакого грѣха быть не можетъ. Вотъ хотя бы и тутъ. Они сдѣлали то же самое, что и я, и притомъ еще не простые бѣлые, а самые знатные, какіе только есть на всемъ свѣтѣ! Какъ я рада, что мнѣ удалось вспомнить все это!

На сердцѣ у Роксаны стало совершенно легко. Чувствуя себя совсѣмъ счастливой, она подошла къ колыбелькамъ и провела остатокъ ночи въ повтореніи уроковъ, выпавшихъ ей на долю. Легонько похлопывая собственнаго своего ребенка, Рокси смиренно говорила:

— Потрудитесь лежать смирно, молодой баринъ Томъ! — Затѣмъ она угощала настоящаго Тома уже болѣе крѣпкимъ шлепкомъ и замѣчала ему строгимъ тономъ: — Лежи смирно, Чемберсъ, а не то я тебѣ задамъ взбучку!

Продолжая практиковаться, Роксана съ изумленіемъ замѣчала, съ какой неуклонной увѣренностью смиренное и благоговѣйное уваженіе, проявлявшееся въ ея словахъ и поступкахъ по отношенію въ молодому баричу, перешло теперь къ незаконному похитителю его правъ. Не менѣе удивляла ее легкость, съ какою материнская грубость рѣчи и безцеремонность обращенія перешли на злополучнаго наслѣдника древней аристократической фамиліи Дрисколлей.

По временамъ она отрывалась отъ своихъ практическихъ занятій и углублялась въ исчисленіе вѣроятностей.

— Сегодня продадутъ за кражу денегъ всѣхъ троихъ нашихъ негровъ, а вмѣсто нихъ купятъ другихъ, которые въ жизнь свою не видали нашихъ малютокъ. Все, значитъ, устраивается къ лучшему. Когда я вынесу утромъ дѣтей гулять, такъ сейчасъ же, зайдя за уголъ, вымажу имъ ротики вареньемъ. Тогда ужь никому въ свѣтѣ не распознать, что ихъ подмѣнили. Я буду поступать такъ ежедневно, — если понадобится, хоть цѣлый годъ, — пока опасность совсѣмъ не минуетъ. Если я кого-нибудь и боюсь, то развѣ только Мякинно-головаго Вильсона. Его прозвали Мякинной Головой и говорятъ, будто онъ набитый дуракъ. Клянусь Богомъ, однако, что онъ ни чуточки не глупѣе меня. Онъ самый умный мужчина во всемъ городѣ, за исключеніемъ развѣ судьи Дрисколля и, можетъ быть, Пема Говарда. Чтобъ ему провалиться въ тартарары, этому Вильсону! Меня, признаться, не на шутку пугаютъ проклятыя его стеклышки. Онъ оченно ужь смахиваетъ съ ними на колдуна. Впрочемъ, гдѣ наше не пропадало! На-дняхъ онъ навѣрное захочетъ опять снять оттиски съ пальчиковъ у моихъ ребятишекъ. Если онъ при этомъ не замѣтитъ, что я подмѣнила малютокъ, тогда уже навѣрное никто другой этого не узнаетъ и я буду чувствовать себя въ совершенной безопасности. На всякій случай, однако, я буду всегда носить теперь при себѣ лошадиную подкову, для защиты отъ колдовства.


Еще от автора Марк Твен
Монолог короля Леопольда в защиту его владычества в Конго

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мои часы

Маленький юмористический рассказ от всемирно известного писателя. Входит в собрание его очерков «Sketches New and Old». Перевод Павла Волкова.


Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна

Том Сойер и Гекльберри Финн, наверное, самые знаменитые мальчишки на всем белом свете — добрые и искренние, смекалистые и бесшабашные — обаятельны, как само детство, легко находят ключ к любому сердцу. Такими сотворило Тома и Гека воображение великого американского писателя Марка Твена.Помимо таких наиболее известных произведений, как «Приключения Тома Сойера» и «Приключения Гекльберри Финна», в сборник вошли еще четыре повести.


Том Сойер — сыщик

Опасные и захватывающие приключения Тома Сойера и его друга Гекльберри Финна — встреча с привидением, обнаружение трупа и многое другое. Том неожиданно стал сыщиком — мальчик проявил удивительную наблюдательность и незаурядную дедукцию, что помогло не только разоблачить похитителя бриллиантов…


Знаменитая скачущая лягушка из Калавераса

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Янки из Коннектикута при дворе короля Артура

В историко-фантастическом романе «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» повествуется о приключениях американского мастера-оружейника, который переносится из XIX века в век VI.


Рекомендуем почитать
Обозрение современной литературы

«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».


Деловой роман в нашей литературе. «Тысяча душ», роман А. Писемского

«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».


Ошибка в четвертом измерении

«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».


Мятежник Моти Гудж

«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».


Четыре времени года украинской охоты

 Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...


Человеческая комедия. Вот пришел, вот ушел сам знаешь кто. Приключения Весли Джексона

Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.