Вилла в Италии - [129]

— Я могу понять, почему он знает моего отца — в конце концов, деньги к деньгам и свой свояка… Но откуда лорд знает моего дедушку? А если знает о Джордже и Миранде, то, видимо, был тесно связан и с Беатриче Маласпиной. Спросите его, Делия.

Та опустилась на колени рядом с отцом.

— Итак, я хочу услышать всю историю полностью. Откуда ты был знаком с Беатриче Маласпиной?

— Моя дорогая, за свою долгую жизнь я был знаком с великим множеством людей, хотя Беатриче среди них — одна из самых примечательных. — Он посмотрел на ее портрет и поднял бокал с бренди, как бы провозглашая тост в ее честь. — Удивительная женщина. Расскажи мне об этом завещании, а потом я поведаю о Беатриче и Миранде. Так или иначе, пора тебе уже узнать правду.

— Правду? Какую правду? Это Уинторп рассказал тебе о завещании? Когда я думаю, как мало он сообщил мне и как щедро делился информацией с другими…

Солтфорд нахмурился.

— Его фирма занимается моими делами в течение многих лет, но ты совершенно права, Делия: он оказался излишне… как вы сказали, Уайлд?

— Словоохотливым.

— Да, словоохотливым. Думаю, мне надо подыскать себе других поверенных.

— Позвольте рекомендовать вам мистера Фергюсона, который занимается моим разводом, — посоветовала Джессика.

— Ах да, твоим разводом. Нам надо поговорить об этом, моя дорогая, но сейчас не время и не место. Это Уинторп сообщил твоему мужу, где ты находишься?

— Нет, я думаю, ему сообщил Тео. Или, может быть, Джайлз Слэттери.

По лицу Солтфорда пробежало отвращение.

— Этот человек? Он тебя выследил?

— Да, хорек был здесь. Люциусу с Делией удалось от него избавиться, но он еще вернется.

— По крайней мере в данный момент газетчик не подслушивает под дверью. Скажите, как и почему все вы здесь оказались и что содержится в завещании Беатриче Маласпины?

С помощью остальных Делия ввела отца в курс событий. Он слушал молча и в полной сосредоточенности. Когда на его руках оказались все факты, лорд сжал губы и поднял глаза к усеянному звездами сводчатому потолку.

— Любопытно. И как типично для Беатриче. Она обожала головоломки, хорошую интригу, любила докапываться до человеческих секретов. Нет, не с какими-то неблаговидными целями, как вы, наверное, и сами поняли, — скорее, всегда хотела знать как можно больше о тех, кого любит.

— Она никак не могла любить никого из нас, — развел руками Люциус. — Эта эксцентричная дама нас не знала.

— Нет, но все ваши жизни тем или иным образом переплетались с ее жизнью. А вы так и не нашли кодицилл? Он мог бы вам все объяснить без моей помощи. На самом-то деле я не знаю «всю историю», как выразилась Делия.

— Марджори считает, что догадалась, где спрятан кодицилл, — напомнила Джессика. — За всеми волнениями я совсем забыла.

— Выкладывайте, Марджори, — потребовал американец. — Опять голоса?

— Нет. Я думаю, Беатриче Маласпина все четко и ясно сообщила нам в своей записной книжке. — Свифт выложила блокнот на стол. — Еще когда мы рассматривали ее рисунки, я спрашивала себя, почему она изобразила именно эти эпизоды. Но потом мы нашли на последней странице упоминание о башне и забыли обо всем остальном.

Писательница открыла блокнот.

— Вот, начнем отсюда. Делия сказала нам, что это такое.

— Да, Вагнер, — подтвердила Воэн. — Опера «Зигфрид».

— Который является составной частью цикла «Кольцо Нибелунгов».

— Да, конечно. И что?

— Ha следующем рисунке девочка чихает.

— У Беатриче был насморк? — спросил Уайлд озадаченно.

— «Апчхи» — вот где ключ! Вспомните детскую песенку про хоровод:

Вокруг розовых кустов,

Среди травок и цветов

Водим, водим хоровод.

Как заканчиваем круг.

Мы чихаем дружно вдруг:

Апчхи! Апчхи!

— Кольцо вокруг розы! — догадалась Делия. — Ну, хорошо. Что там дальше? Рисунок, где Беатриче читает поэзию. Опять строчка из стихотворения?

— Да, из стихотворения вашего тезки Генри Воэна. Я нашла эти стихи здесь, в сборнике поэзии. Первая строка его стихотворения «Мир» звучит так: «Я видел вечность прошлой ночью, в виде кольца чистого и бесконечного света».

— Далее идут «Двенадцать дней Рождества», а в нем пять золотых колец, — продолжил вдруг Люциус. — И сюда же — свадьба и обручальное кольцо. Я с вами, Марджори.

— Толкин, «Властелин колец»! — вспомнила Джессика.

— Астрономия и Сатурн с его кольцами, — кивнул, в свою очередь, Хельзингер.

— Ну, хорошо, — сдалась Джессика. — Она хотела, чтобы вы думали о кольце, но…

— А самое заметное кольцо в этом доме — на пальце у кардинала. — Делия подняла глаза к портрету.

— Кардинал изображен также и на фризе, — поддержал банкир. — И только посмотрите, что у него в руке, в той руке, на которой кольцо отравителя.

— Он держит какую-то палку? — сощурился Джордж.

— Приглядитесь повнимательнее. По-моему, это свиток пергамента.

— И что? — Ученый выглядел сбитым с толку.

— Ну конечно! — хлопнула в ладоши Делия. — Пергамент, документ, завещание. Вы думаете, кодицилл спрятан за портретом?

— Нет, — покачала головой Марджори. — Думаю, нам следует пойти и взглянуть на витрину с кольцом. Было здесь кольцо в стеклянной витрине, на бархатной подушечке, когда вы гостили здесь в прошлый раз, лорд Солтфорд?

— Я помню, как Беатриче показывала мне это кольцо, но она хранила его, насколько помнится, в сейфе, вместе с другими драгоценностями. Это ценный предмет, хотя бы из-за одного рубина, не говоря уже о его исторической ценности.