Вилла Пратьяхара - [52]

Промаявшись до обеда, я не выдерживаю и собираюсь в поход на наш пляж. Вероятно, он ждет меня там. Замерев перед зеркалом, я ловлю себя на том, что с необычной для меня тщательность завязываю волосы в хвост, аккуратно вынимая и закручивая пальцами пару вьющихся прядей около ушей. Получается довольно мило. Накрасить губы я себе запрещаю, хотя очень хочется. Это выдаст меня с головой. Душиться я тоже не решаюсь. Единственное, что я себе разрешаю, это тончайшая нить золотого браслетика на запястье. Когда-то мне подарил его отец: милая безделушка, тонкая цепочка с висящим на ней кулоном в форме ключика. Помню, папа потрепал меня по щеке и пошутил, что это ключ к моему счастью, и с тех пор я почти всегда надеваю его, особенно если волнуюсь.

С колотящимся сердцем я пускаюсь в путь, который сегодня мне кажется необычно длинным. Перепрыгивая с камня на камень, я пытаюсь заставить себя не бежать. Вдруг Арно наблюдает за мной со стороны? Показывать, что я спешила к нему, не входит в мои планы. Что именно входит в мои планы, я сказать затрудняюсь. Пожалуй, что ничто. У меня нет никаких четких намерений, я просто должна его ненадолго увидеть.

Но Арно на пляже нет. Разочарованно, даже ошалело, я всматриваюсь в пустые камни. Может быть, он уехал? Я же так и не спросила у него, надолго ли он здесь! Я вообще ничего не спросила, я вела себя так глупо, говорила ни о чем, даже не чмокнула его в щеку. Мне становится почти физически плохо. Я пришла сюда зря. Все напрасно. Арно никогда больше не покажется. А все из-за того, что позавчера я сказала, что у меня есть бойфрэнд! — осеняет меня внезапно. Но при чем здесь мой бойфрэнд? Мы могли бы просто дружить? Я ведь ничего и не имела в виду другого! Просто встречаться на пляже, часами болтать ни о чем, он бы рассказал мне свою жизнь, а я ему свою. Мы бы могли сравнить их, примерить друг на друга, возможно, дополнить, как бы заполнить пробелы . Мне вдруг становится ясно, что Арно мне просто необходим, он знает что-то, что мне непременно надо узнать.

После обеда бутербродами я снова доплелась до лавки и купила блок сигарет и третий фонарь.

— К вам не заходил сегодня парень-француз, что живет где-то там на горе?

— Нет, мэм.

— А вы точно поняли, кого я имею в виду?

— Да, мэм. Но он не заходил.

— А вчера заходил?

— Нет. Кажется, нет.

После ужина у Лучано:

— Ингрид, вы не видели нашего француза?

— Это адвоката-то? Нет. А что?

— Ну так. Он исчез с самого дня вашего допроса. Я подумала, может, что-то случилось?

— Дорогая! С такими ничего не случается. Это с нами из-за них случается! А им хоть бы что. Кстати, я хотела извиниться за то, что так бестактно предположила, что тебя ограбят. Я не имела этого в виду. Не знаю, что на меня нашло тогда.

— Да? Не важно. Я не обиделась. К тому же вы были правы. Меня уже ограбили.

— Да ты что?! Ты шутишь?!

— И да, и нет.

— Ты с ума сошла! Я спать теперь не буду!

— Я тоже, по всей вероятности, сегодня не буду. Давайте вдвоем выть на луну?

Тем же вечером, лодочнику:

— Вы не увозили отсюда высокого парня с длинными волосами? Француза?

— Нет, мадам.

— А вы не могли этого забыть?

— Не мог, мадам. Со вчерашнего утра у меня не было ни одного пассажира. После убийства слухи поползли очень быстро, все, кто мог, немедленно уехали, а новые туристы не приезжают.

— Господи! Ну куда же он мог деться?

— Кто? Убийца?

— Да нет же! При чем тут убийца? 

16

Полночи я просидела на подоконнике спальни. Природа будто грустит вместе со мной: поднялся сильный ветер, шум пальм напоминает ливень. Несколько раз я даже высовываю руку из окна и мне кажется, что сейчас на нее упадут крупные и благодатные капли. Но нет, ладонь остается сухой. Эти тропические «сухие сезоны» просто бич божий! Я очень хочу дождя. Несмазанные ставни и двери скрипят под порывами ветра и в доме становится жутковато. Некстати вспоминаются смерть писателя и зловещий прогноз Ингрид про ограбление. Внезапно мне начинает казаться, что я слышу какие-то шаги на первом этаже. Слуховая галлюцинация? Скорее всего — да, успокаиваю я себя, однако спуститься вниз и закрыть ставни на защелки мне все-таки страшно. Я продолжаю сидеть на подоконнике и испуганно прислушиваться. Минут через десять, когда я уже готова поверить в то, что единственный звук в моем доме, это грохот моего стремительно бьющегося сердца, где-то на кухне что-то звенит. Посудно, стеклянно. Меня пробирает дрожь. Если это вор, то лучше мне притвориться спящей. Думаю, писатель получил по голове исключительно из-за того, что проснулся. Ночами надо спать! Ночь — время не человеческое: просыпаются дикие животные, вылезают на охоту люди с черными душами, убийцы, воры, появляется всякая нечисть, вампиры, оборотни, вурдалаки.

На цыпочках подобравшись к кровати, я залезаю в нее и с головой накрываюсь простыней. Звуки сразу же прекращаются и ненадолго страх отпускает меня. Но вскоре передо мной встает новая проблема. Несмотря на ветер, в комнате висит жутчайшая духота, и под простыней становится нечем дышать. Я снова высовываюсь и прислушиваюсь. Время, казалось бы, остановилось, стрелки на часах не движутся, утро не наступит никогда! Меня охватывает паника. Даже Лучано сказал, что ему было бы не по себе ночевать в одиноко стоящем доме, вдали от людей. Что я тут одна делаю? Где, в конце концов, Стас? Завтра же надо будет добраться до цивилизации, проверить имэйл, узнать, когда он приедет! И какая глупость, что у меня весь дом стоит нараспашку! Надо непременно начать закрываться на ночь и задвигать шпингалеты на окнах!