Вилла «Амалия» - [47]
Он снова начал оправдываться. Она встала. И медленно пошла домой по берегу моря.
Глава XI
– Подумай только, Вери, я с девятилетнего возраста сюда не приезжал!
Почти через сорок лет отсутствия Жорж вновь открывал для себя Бретань.
– А ведь ты в этих краях появился на свет!
Он бережно раскладывал свою черную одежду на гальке.
Трусы он оставил на себе.
И, сотрясаясь от холода, окунулся в волны.
– Идите сюда, Вери, Анна!
– Вот ненормальный, – прошептала Вероника. – Он же умрет! Нет, лично я в воду не пойду.
– Сорок лет я здесь не был. И это последний раз, Элиана!
– Жорж, это чистое безумие!
– Ну и пусть безумие. А ты очень уж боязлива для девочки, которая любит воду.
Он был ужасающе худ. Шел сквозь волны, вздрагивая, когда ветер швырял ему в лицо ледяную пену. Обернувшись к Анне, он умоляюще крикнул:
– Ну давай же! Иди!
– Вода слишком холодная, – твердила Бери. – Кончайте дурить!
Его порыв выглядел так нелепо, что Анна разделась в свой черед.
– Сними лифчик!
Она стянула с груди бюстгальтер. Осталась в тонких трусиках. Он протянул ей руку, чтобы помочь войти в воду. Сейчас им и впрямь было по шесть лет. Он проплыл пару метров брассом и тотчас выскочил на берег. А она, неожиданно для себя, плавала еще довольно долго. Вода была не такая холодная, как ей сперва показалось.
Они приняли душ. Вери ждала их в гостиной. Анна описала им вчерашний бессмысленный ужин. Жорж сказал ей:
– Вот родили бы ребенка и были бы сейчас вместе.
– Ну конечно, – ответила она.
– Только более зависимые друг от друга, – бросила Вери.
– И более несчастные, – добавила Анна.
– Не факт, – возразила Вери. – Дети преображают женщин и мужчин, которые думают, что это они их создали.
– Во всяком случае, жили бы как люди, без проблем, – сказал Жорж.
– И без иллюзий, – пробормотала Анна.
– А разве это возможно? – подхватила Вери, также вполголоса.
– Не копались бы в себе, были бы сговорчивей, – сказал Жорж.
– Это уж точно.
Она не смогла подняться с места. Так и просидела в первом ряду с начала до конца погребальной мессы.
Кюре изрекал банальные, умиротворяющие фразы, которые казались ей оскорбительными.
В течение всей службы она ни разу не открыла глаза.
Когда она вышла на церковную паперть, к ней потянулась первая вереница соболезнующих.
Мать завещала похоронить ее в сорока километрах отсюда, в могиле ее собственной матери, в родной деревне ее матери.
Она почувствовала прелый запах вскопанной земли. Земля была свалена в кучу на краю старой открытой могилы, возле каменного надгробия.
Ей пришлось выслушать еще одну порцию утешений. Но на сей раз процессия оказалась гораздо короче.
Это было маленькое бретонское кладбище с часовней в центре; рядом пролегало национальное шоссе.
Молочные и овощные фургоны с грохотом проносились мимо, чуть снижая скорость, чтобы вписаться в поворот.
Она бросила в могилу горсть земли. И опять стала принимать соболезнования.
К ней подошел кюре. Он указал на роскошную машину, стоявшую на обочине национального шоссе.
Кто-то хотел поговорить с ней.
– Кто это? – спросила она.
И вдруг ее осенило. От этой внезапной догадки у нее подкосились ноги. Но она не обернулась.
– Нет, не хочу, – сказала она. – Передайте ему, что я не хочу.
Не удержавшись, она все-таки оглянулась. И увидела старика, который ковылял к ней дрожащей походкой, опираясь на палку. Она отпрянула и кинулась бежать. Со стоном покинула кладбище.
Часть четвертая
Глава I
Совсем маленький, тщедушный старичок. Ему было уже за девяносто. Лицо скукоженное, как печеное яблоко. Абсолютно седые, зачесанные назад волосы набриолинены, но их слишком короткий упрямый ежик все равно слегка вздымался на макушке. Бледные глаза. Он говорил сухо. Не пожелал идти в деревню. Не пожелал снова увидеть дом, выходивший на пляж.
На пристани какой-то рыбак продавал лангустов.
– А ну-ка, пойдем, дочь моя. Я проголодался. Обожаю лангустов.
Они зашли в кафе, тут же на пристани, рядом с рыбаком. В зале стоял оглушительный гомон. Они сели в уголке, возле бильярда.
Он начал с того, что с невероятной жадностью съел своего лангуста.
– Почему ты не сохранила мою фамилию?
Она беспомощно пожала плечами.
– Знаешь, некоторые твои пьесы я нахожу просто прекрасными, – поспешно сказал он.
Она плачет.
– Папа, я часто думала вот о чем: ты сражался во время войны?
Он поднял свой бокал. И залпом выпил до дна вино с Луары, которое в нем было.
– Нет. Они все были антисемитами – коммунисты, сопротивленцы, фашисты, роялисты. Я прятался. Мечтал только об одном – как бы уехать. Отъезд был единственным спасением. И так всю жизнь. Видно, такая уж у меня доля – всю жизнь бежать, спасаться.
– Я знаю.
– Что ты можешь знать?!
– Знаю, потому что сама вечно бегу и спасаюсь, в точности как ты.
– Да, мне удалось сбежать. Я хотел пожить еще хоть немного. Музыка всюду помогает заработать на кусок хлеба. Во всем мире есть свадьбы и похороны. Но то, чем занимаюсь я, называется «muzak». A то, что создаешь ты, зовется музыкой.
– Неправда!
– Правда. Впрочем, какая разница – если учесть конечный результат. Музыканты вроде тебя или меня могут клянчить монетки, сидя на любом мосту, в любом месте земли.
Эта книга возвращает из небытия литературное сокровище - сборник римских эротических романов, небезызвестных, но обреченных на долгое забвение по причинам морального, эстетического или воспитательного порядка. Это "Тысяча и одна ночь" римского общества времен диктатуры Цезаря и начала империи. Жизнь Гая Альбуция Сила - великого и наиболее оригинального романиста той эпохи - служит зеркалом жизни древнего Рима. Пятьдесят три сюжета. Эти жестокие, кровавые, сексуальные интриги, содержавшие вымышленные (но основанные на законах римской юриспруденции) судебные поединки, были предметом публичных чтений - декламаций; они весьма близки по духу к бессмертным диалогам Пьера Корнеля, к "черным" романам Донасьена де Сада или к объективистской поэзии Шарля Резникофф.
Паскаль Киньяр — блистательный французский прозаик, эссеист, переводчик, лауреат Гонкуровской премии. Каждую его книгу, начиная с нашумевшего эссе «Секс и страх», французские интеллектуалы воспринимают как откровение. Этому живому классику посвящают статьи и монографии, его творчество не раз становилось центральной темой международных симпозиумов. Книга Киньяра «Тайная жизнь» — это своеобразная сексуальная антропология, сотворенная мастером в волшебном пространстве между романом, эссе и медитацией.Впервые на русском языке!
Паскаль Киньяр – один из крупнейших современных европейских писателей, лауреат Гонкуровской премии (2003), блестящий стилист, человек, обладающий колоссальной эрудицией, знаток античной культуры и музыки эпохи барокко.В небольшой книге Киньяра "Все утра мира" (1991) темы любви, музыки, смерти даны в серебристом и печальном звучании старинной виолы да гамба, ведь герои повествования – композиторы Сент-Коломб и Марен Марс. По мотивам романа Ален Корно снял одноименный фильм с Жераром Депардье.
Киньяр, замечательный стилист, виртуозный мастер слова, увлекает читателя в путешествие по Древней Греции и Риму, средневековой Японии и Франции XVII века. Постепенно сквозь прихотливую мозаику текстов, героев и событий высвечивается главная тема — тема личной свободы и права распоряжаться собственной жизнью и смертью. Свои размышления автор подкрепляет древними мифами, легендами, историческими фактами и фрагментами биографий.Паскаль Киньяр — один из самых значительных писателей современной Франции, лауреат Гонкуровской премии.
В долине Луары стоит легендарный замок Шамбор, для которого Леонардо да Винчи сконструировал две лестницы в виде спиралей, обвивающих головокружительно пустое пространство в центре главной башни-донжона. Их хитроумная конфигурация позволяет людям, стоящим на одной лестнице, видеть тех, кто стоит на другой, но не сходиться с ними. «Как это получается, что ты всегда поднимаешься один? И всегда спускаешься один? И всегда, всегда расходишься с теми, кого видишь напротив, совсем близко?» – спрашивает себя герой романа, Эдуард Фурфоз.Известный французский писатель, лауреат Гонкуровской премии Паскаль Киньяр, знаток старины, замечательный стилист, исследует в этой книге тончайшие нюансы человеческих отношений – любви и дружбы, зависти и вражды, с присущим ему глубоким и своеобразным талантом.
Coca-Cola, джинсы Levi’s, журналы Life, а еще молодость и джаз, джаз… Тихий городок на Луаре еще не успел отдохнуть от немцев, как пришли американцы. В середине XX века во Франции появились базы НАТО, и эта оккупация оказалась серьезным испытанием для двух юных сердец. Смогут ли они удержать друг друга в потоке блестящих оберток и заокеанских ритмов?Паскаль Киньяр (1948), один из крупнейших французских писателей современности, лауреат Гонкуровской премии, создал пронзительную и поэтичную историю о силе и хрупкости любви.
Роман охватывает четвертьвековой (1990-2015) формат бытия репатрианта из России на святой обетованной земле и прослеживает тернистый путь его интеграции в израильское общество.
Сборник стихотворений и малой прозы «Вдохновение» – ежемесячное издание, выходящее в 2017 году.«Вдохновение» объединяет прозаиков и поэтов со всей России и стран ближнего зарубежья. Любовная и философская лирика, фэнтези и автобиографические рассказы, поэмы и байки – таков примерный и далеко не полный список жанров, представленных на страницах этих книг.Во второй выпуск вошли произведения 19 авторов, каждый из которых оригинален и по-своему интересен, и всех их объединяет вдохновение.
Какова роль Веры для человека и человечества? Какова роль Памяти? В Российском государстве всегда остро стоял этот вопрос. Не просто так люди выбирают пути добродетели и смирения – ведь что-то нужно положить на чашу весов, по которым будут судить весь род людской. Государство и сильные его всегда должны помнить, что мир держится на плечах обычных людей, и пока жива Память, пока живо Добро – не сломить нас.
Какие бы великие или маленькие дела не планировал в своей жизни человек, какие бы свершения ни осуществлял под действием желаний или долгов, в конечном итоге он рано или поздно обнаруживает как легко и просто корректирует ВСЁ неумолимое ВРЕМЯ. Оно, как одно из основных понятий философии и физики, является мерой длительности существования всего живого на земле и неживого тоже. Его необратимое течение, только в одном направлении, из прошлого, через настоящее в будущее, бывает таким медленным, когда ты в ожидании каких-то событий, или наоборот стремительно текущим, когда твой день спрессован делами и каждая секунда на счету.
Коллектив газеты, обречённой на закрытие, получает предложение – переехать в неведомый город, расположенный на севере, в кратере, чтобы продолжать работу там. Очень скоро журналисты понимают, что обрели значительно больше, чем ожидали – они получили возможность уйти. От мёртвых смыслов. От привычных действий. От навязанной и ненастоящей жизни. Потому что наступает осень, и звёздный свет серебрист, и кто-то должен развести костёр в заброшенном маяке… Нет однозначных ответов, но выход есть для каждого. Неслучайно жанр книги определен как «повесть для тех, кто совершает путь».
Секреты успеха и выживания сегодня такие же, как две с половиной тысячи лет назад.Китай. 482 год до нашей эры. Шел к концу период «Весны и Осени» – время кровавых междоусобиц, заговоров и ожесточенной борьбы за власть. Князь Гоу Жиан провел в плену три года и вернулся домой с жаждой мщения. Вскоре план его изощренной мести начал воплощаться весьма необычным способом…2004 год. Российский бизнесмен Данил Залесный отправляется в Китай для заключения важной сделки. Однако все пошло не так, как планировалось. Переговоры раз за разом срываются, что приводит Данила к смутным догадкам о внутреннем заговоре.