Вилла «Амалия» - [4]
– Закрой, пожалуйста, дверцу.
– Анна, я люблю тебя.
– Это ложь.
Внезапно лицо Томаса исказилось. Он побледнел до синевы. Ей наконец удалось захлопнуть дверцу машины.
– Сегодня вечером… сегодня вечером, – умолял он сквозь стекло.\
Она взглянула в зеркало заднего вида: он оперся на капот одного из припаркованных автомобилей и, подняв голову, жадно ловил ртом воздух.
Она толкнула дверь музыкального издательства. Поднялась в свой кабинет, оставила там шарф, сумку, пальто. Вошла в кабинет Ролана, включила кофеварку, сходила набрать воды в туалете под лестницей. Подняла глаза и поймала свое отражение в маленьком зеркальце над раковиной. Это была женщина, чье тело постоянно изменялось. В какие-то дни она выглядела мускулистой, спортивной (Анна любила плавать, она плавала несколько раз в неделю) – воплощение здоровья. В другое время бывала рыхлой, обмякшей, до странности неуклюжей. Сегодня выдался как раз такой скверный день. И лицо у нее было скверное – осунувшееся, острое, бледное.
Она позвонила Жоржу по номеру, который тот ей дал.
Он отвечал на ее вопросы как-то вяло.
– Я тебя разбудила, да?
– Д-да, – ответил он после короткой заминки.
– Ладно, я перезвоню попозже. Я довольно грубо тебя отшила. Но ты уж на меня не сердись.
– О, я не сержусь.
– Я очень рада, что мы с тобой снова встретились.
– Я тоже очень рад, что мы с тобой снова встретились.
– Мне просто нужно было остаться одной. Мне и сейчас необходимо побыть одной. Я думаю, моя жизнь, вся сущность моей жизни сводится к этому желанию – быть одной.
– Разве ты никогда не жила одна?
– Нет.
– Я обязательно выпью за это. Спущусь днем в мамочкин погреб, откупорю бутылку самого лучшего вина и выпью его, думая о тебе. Выпью за сущность твоей жизни и за нашу встречу. Живи одна. Живи одна и приезжай ко мне, когда захочешь. Сейчас я тебе скажу, почему это так хорошо – начать взрослеть в том возрасте, которого ты достигла. Потому что возраст, которого ты достигла, – это и мой возраст.
Глава II
– Что касается меня, я возьму только сырую печень со спаржей.
Сделав заказ, они умолкли. Потом Анна передумала и снова подозвала официанта:
– Я хочу, чтобы вы мне приготовили еще и салат.
– Простой зеленый салат?
– Да. Но без уксуса. Только с лимонным соком. Соль, оливковое масло и лимон.
Сомелье принес вино. Томас пригубил его. Когда сомелье отошел, Томас торжественно объявил:
– Я хочу, чтобы мы все обсудили серьезно.
– Разумеется серьезно, как же иначе, – ответила она.
И они снова замолчали.
Потом Анна сказала:
– Томас, надеюсь, ты не забыл, что выходные я проведу в Бретани. Я уезжаю в субботу днем, проведу праздник Трех царей с мамой.
– Я знаю.
И снова наступило молчание.
– Но я не то собирался с тобой обсуждать. Анна, я хотел, чтобы ты, именно ты начала этот разговор.
– Вот это уже потруднее.
– Чтобы ты мне объяснила…
– А вот это, наверное, и вовсе невозможно.
– Почему?
– Я сильно сомневаюсь, что это я должна что-либо объяснять. Пересмотри-ка свою жизнь. Вспомни садик в Шуази, где растет лавр. Вспомни, как ты проходишь по лужайке. И на крыльце тебя ждет молодая женщина. И она тянется к тебе с поцелуем.
Внезапно она осекается. Он не нарушил эту паузу. И не поднял на нее глаза.
Спустя минуту он прошептал:
– Скажи мне, как ты намерена поступить?
Она молчала, пока официант подавал на стол. Когда они остались наедине, она сказала:
– Уходи прочь.
– Нет.
– Ты должен уйти, Томас. Дом принадлежит мне, и моя жизнь теперь тоже принадлежит только мне.
– Даже речи быть не может, – возразил Томас.
Он бросил салфетку на стол.
– Неужели ты надеешься, что я буду спокойно смотреть, как ты разрушаешь все, что было до сих пор нашей жизнью?
– Да, надеюсь. Потому что мне сорок семь лет. Потому что сорок семь лет назад я родилась в маленьком бретонском городишке, где девочки носили длинные косы и подтягивали шерстяные носки повыше, к самым коленкам. Вот она, моя убогая правда. Я больше не имею права на ошибку.
– А я, значит, ошибка?
– Нет, Томас, ты даже не ошибка. Ты – недоразумение. Обыкновенное недоразумение.
И тогда из уст Томаса полились угрозы. Голос окреп. Тон внезапно стал едким, напористым. Он прибегал уже не к доводам, а к юридическим терминам. Заверял, что никогда не позволит ей осуществить свое намерение. И тут же торжественно клялся, что отныне посвятит ей всю свою жизнь. Потом вдруг схватил ее за руки и сказал:
– Я люблю тебя…
– Прекрати. Не произноси этих слов, пожалуйста, иначе я встану и уйду.
– Но в глубине души я…
И он повторил эти слова. Тогда она встала и покинула ресторан.
Наступило время обеда, но она не чувствовала голода. Она находилась в том квартале, где работала. Вышла, чтобы купить газеты. Стояла серенькая, пасмурная погода. Было слишком холодно, чтобы сидеть на скамейке в сквере. Она уже решила зайти в кафе и шла по улице, просматривая на ходу газету, как вдруг резко остановилась.
В большой витрине агентства по торговле недвижимостью красовалось около десятка фотографий домов.
Она сосредоточенно изучила снимки, цены. Здесь выставлялись на продажу самые разнообразные строения: маленький заброшенный вокзальчик где-то в горной глуши, загородный дом в Нейи, лофт в районе площади Бастилии, средневековый, занесенный песком порт на Атлантике, три особняка в восьмом округе. Еще не решившись окончательно, она уже медленно, как во сне, отворила дверь, села перед пожилым мужчиной в полосатом костюме, с длинными полуседыми волосами, и тот внимательно выслушал ее. В какой-то момент он ее остановил, поднялся и попросил следовать за ним.
Эта книга возвращает из небытия литературное сокровище - сборник римских эротических романов, небезызвестных, но обреченных на долгое забвение по причинам морального, эстетического или воспитательного порядка. Это "Тысяча и одна ночь" римского общества времен диктатуры Цезаря и начала империи. Жизнь Гая Альбуция Сила - великого и наиболее оригинального романиста той эпохи - служит зеркалом жизни древнего Рима. Пятьдесят три сюжета. Эти жестокие, кровавые, сексуальные интриги, содержавшие вымышленные (но основанные на законах римской юриспруденции) судебные поединки, были предметом публичных чтений - декламаций; они весьма близки по духу к бессмертным диалогам Пьера Корнеля, к "черным" романам Донасьена де Сада или к объективистской поэзии Шарля Резникофф.
Паскаль Киньяр — блистательный французский прозаик, эссеист, переводчик, лауреат Гонкуровской премии. Каждую его книгу, начиная с нашумевшего эссе «Секс и страх», французские интеллектуалы воспринимают как откровение. Этому живому классику посвящают статьи и монографии, его творчество не раз становилось центральной темой международных симпозиумов. Книга Киньяра «Тайная жизнь» — это своеобразная сексуальная антропология, сотворенная мастером в волшебном пространстве между романом, эссе и медитацией.Впервые на русском языке!
Паскаль Киньяр – один из крупнейших современных европейских писателей, лауреат Гонкуровской премии (2003), блестящий стилист, человек, обладающий колоссальной эрудицией, знаток античной культуры и музыки эпохи барокко.В небольшой книге Киньяра "Все утра мира" (1991) темы любви, музыки, смерти даны в серебристом и печальном звучании старинной виолы да гамба, ведь герои повествования – композиторы Сент-Коломб и Марен Марс. По мотивам романа Ален Корно снял одноименный фильм с Жераром Депардье.
Киньяр, замечательный стилист, виртуозный мастер слова, увлекает читателя в путешествие по Древней Греции и Риму, средневековой Японии и Франции XVII века. Постепенно сквозь прихотливую мозаику текстов, героев и событий высвечивается главная тема — тема личной свободы и права распоряжаться собственной жизнью и смертью. Свои размышления автор подкрепляет древними мифами, легендами, историческими фактами и фрагментами биографий.Паскаль Киньяр — один из самых значительных писателей современной Франции, лауреат Гонкуровской премии.
В долине Луары стоит легендарный замок Шамбор, для которого Леонардо да Винчи сконструировал две лестницы в виде спиралей, обвивающих головокружительно пустое пространство в центре главной башни-донжона. Их хитроумная конфигурация позволяет людям, стоящим на одной лестнице, видеть тех, кто стоит на другой, но не сходиться с ними. «Как это получается, что ты всегда поднимаешься один? И всегда спускаешься один? И всегда, всегда расходишься с теми, кого видишь напротив, совсем близко?» – спрашивает себя герой романа, Эдуард Фурфоз.Известный французский писатель, лауреат Гонкуровской премии Паскаль Киньяр, знаток старины, замечательный стилист, исследует в этой книге тончайшие нюансы человеческих отношений – любви и дружбы, зависти и вражды, с присущим ему глубоким и своеобразным талантом.
Coca-Cola, джинсы Levi’s, журналы Life, а еще молодость и джаз, джаз… Тихий городок на Луаре еще не успел отдохнуть от немцев, как пришли американцы. В середине XX века во Франции появились базы НАТО, и эта оккупация оказалась серьезным испытанием для двух юных сердец. Смогут ли они удержать друг друга в потоке блестящих оберток и заокеанских ритмов?Паскаль Киньяр (1948), один из крупнейших французских писателей современности, лауреат Гонкуровской премии, создал пронзительную и поэтичную историю о силе и хрупкости любви.
Фрэнклин Шоу попал в автомобильную аварию и очнулся на больничной койке, не в состоянии вспомнить ни пережитую катастрофу, ни людей вокруг себя, ни детали собственной биографии. Но постепенно память возвращается и все, казалось бы, встает на свои места: он работает в семейной юридической компании, вот его жена, братья, коллеги… Но Фрэнка не покидает ощущение: что — то в его жизни пошло не так. Причем еще до происшествия на дороге. Когда память восстанавливается полностью, он оказывается перед выбором — продолжать жить, как живется, или попробовать все изменить.
Эта книга о тех, чью профессию можно отнести к числу древнейших. Хранители огня, воды и священных рощ, дворцовые стражники, часовые и сторожа — все эти фигуры присутствуют на дороге Истории. У охранников всех времен общее одно — они всегда лишь только спутники, их место — быть рядом, их роль — хранить, оберегать и защищать нечто более существенное, значительное и ценное, чем они сами. Охранники не тут и не там… Они между двух миров — между властью и народом, рядом с властью, но только у ее дверей, а дальше путь заказан.
Тайна Пермского треугольника притягивает к себе разных людей: искателей приключений, любителей всего таинственного и непознанного и просто энтузиастов. Два москвича Семён и Алексей едут в аномальную зону, где их ожидают встречи с необычным и интересными людьми. А может быть, им суждено разгадать тайну аномалии. Содержит нецензурную брань.
Шлёпик всегда был верным псом. Когда его товарищ-человек, майор Торкильдсен, умирает, Шлёпик и фру Торкильдсен остаются одни. Шлёпик оплакивает майора, утешаясь горами вкуснятины, а фру Торкильдсен – мегалитрами «драконовой воды». Прежде они относились друг к дружке с сомнением, но теперь быстро находят общий язык. И общую тему. Таковой неожиданно оказывается экспедиция Руаля Амундсена на Южный полюс, во главе которой, разумеется, стояли вовсе не люди, а отважные собаки, люди лишь присвоили себе их победу.
Новелла, написанная Алексеем Сальниковым специально для журнала «Искусство кино». Опубликована в выпуске № 11/12 2018 г.
Саманта – студентка претенциозного Университета Уоррена. Она предпочитает свое темное воображение обществу большинства людей и презирает однокурсниц – богатых и невыносимо кукольных девушек, называющих друг друга Зайками. Все меняется, когда она получает от них приглашение на вечеринку и необъяснимым образом не может отказаться. Саманта все глубже погружается в сладкий и зловещий мир Заек, и вот уже их тайны – ее тайны. «Зайка» – завораживающий и дерзкий роман о неравенстве и одиночестве, дружбе и желании, фантастической и ужасной силе воображения, о самой природе творчества.