Вильгельм I и нормандское завоевание Англии - [21]

Родство герцога с некоторыми епископами хотя и вызывало определенные неудобства, но, по крайней мере, содействовало образованию пирамиды церковной власти по аналогии со светской иерархией. Кроме того, в целом епископы были более послушны герцогу, чем графы. Хотя епископы и принадлежали к светской знати и поэтому имели вассалов, а иногда и феодальное войско, они все же были склонны обращаться к герцогу за защитой от соседей. Они с радостью предоставляли ему место председателя на соборах и одобряли его интерес к церковным делам. Соборы, или синоды, которые с 1042 г. устраивали архиепископы Руанские и на которых присутствовали нормандские епископы и аббаты, свидетельствуют о том, что прелаты в то время пытались прибрать власть в Нормандии к своим рукам. На соборе, проведенном примерно в 1042 г., председательствовавший архиепископ Можер позволил себе сделать некоторые критические замечания относительно поведения своего племянника-герцога, а ожесточенные нападки на все виды симонии (продажи церковных должностей и духовного сана) были, вероятно, косвенно направлены против Вильгельма. Однако соборы, созванные архиепископом Маврилием в 1063 г. в Руане и в 1064 г. в Лизье, на которых главным образом обсуждалось непристойное поведение священников и случаи вступления их в брак, целиком соответствовали желаниям Вильгельма и получили полную поддержку с его стороны. На этих соборах осуждали и другие нарушения церковных установлений; очевидно, главная их цель состояла в попытке принудить низшее духовенство вести жизнь по уставу. И это было только началом кампании — главное наступление было предпринято после 1067 г., когда архиепископом стал Иоанн Авраншский. Судя по всему, нормандские прелаты становились все более восприимчивыми к некоторым сторонам реформаторского движения, распространявшегося по всему христианскому миру, и хотя нормандская церковь обычно не отличалась строгостью, ее верхушка явно не собиралась довольствоваться существующим положением вещей.

Принимать соборные постановления было бы бесполезно, если бы у епископов не было должностных лиц и церковных судов для проведения в жизнь их решений. Главными судебными исполнителями епископа были его архидиаконы — эту должность иногда жаловали своим вассалам. Епископ и архидиаконы вершили суд по закону церкви — каноническому праву. Согласно нормандскому обычаю, епископ и его слуги обладали исключительным правом устраивать ордалии^{8}, с помощью которых можно было разрешить большинство правовых споров, и, кроме того, епископу предоставлялись юридические полномочия, которые можно разделить на три вида: юрисдикция над святыми местами и их жителями, право карать преступников и грешников в рядах духовенства, а также сходное, но гораздо более ограниченное право подвергать наказанию согрешивших мирян (включая принятие решений по матримониальным вопросам). Все эти юридические полномочия входили в число феодальных прав епископа (leges episcopates), и вовсе не рассматривались в свете идеологического разделения власти между Богом и кесарем, и поэтому герцог относился к ним как к любым другим юридическим правам своих вассалов, контролируя, ограничивая или расширяя их так, как он считал разумным или целесообразным. В 1080 г. в Лильбоне он внес в них радикальные изменения, мало считаясь с вышеупомянутым принципом. В то же время он всегда выступал в защиту епископских прав, когда это было в его интересах. Он оказывал всемерную поддержку при обуздании преступности и порока, особенно среди духовенства. Он даже подвергал наказанию церковных судей в случае их недобросовестности. Однако у Вильгельма не было ни малейшего намерения позволять церкви посягать на его собственные права или на права его баронов. Исполняйте свои обязанности и как можно лучше, не вмешиваясь в дела других, — вот какова была его позиция.

Гильом де Пуатье утверждает, что Вильгельм регулярно посещал мессу, был внимателен к наставлениям духовенства и особенно благоволил к монахам. Анонимный автор — возможно, монах из Кана, — повествуя о смерти Вильгельма, просто переписал несколько фраз из 26-й главы книги Эйнхарда «Жизнь Карла Великого», чтобы воздать хвалу набожности Вильгельма. Этот плагиат не стоит воспринимать всерьез. Все эти писатели просто идеализировали отношение воинов к церкви. Рыцарь — человек, избравший опасное ремесло, — часто просил у Бога помощи и защиты, но обычно презирал священников из-за их рода занятий, а также из-за их «лицемерия» — ведь это были люди, которые порицали чужие пороки, но сами вели грешную жизнь. В отличие от вассала, хранящего верность своему сеньору, они сошли с праведного пути. Однако монахи избежали такого презрения. Они были «воинством Христовым» (militia Christi), и всем было очевидно, что они мужественно и преданно сражаются, служа своему господину — Богу. Поэтому до начала правления Вильгельма бароны гораздо чаще, чем герцоги, основывали монастыри, поселяя в них праведных монахов, чтобы те ходатайствовали перед Богом за основателя их общины и членов его семьи и молились о его безопасности и благосостоянии. В битве при Гастингсе среди воинов присутствовали Одо, епископ Байе, и Жоффруа, епископ Кутана, а также множество других священнослужителей и монахов. Они находились там, как нам напоминает Гильом де Пуатье, чтобы сражаться своим оружием — молитвами. После победы Вильгельм, со свойственным ему чувством справедливости и благодарности, ограбил английскую церковь, чтобы вознаградить те нормандские монастыри, которые, как могли, радели о его благе. Однако монахов Бретани он в основном обошел наградами — вероятно, из-за того, что бретонцы обратились при Гастингсе в бегство.