Виктор Суворов: исповедь перебежчика - [31]
Так, постой, мы о чем?
«Сталин вел себя, как побитый диктатор, как маленький мальчик, который плачет и кричит: “Я плохой!”, чтобы услышать от всех: “Ты хороший!”»
— За три месяца Красная Армия могла поставить Германию на колени?
— Могла, и я не зря вспомнил про карты. Если мне где-нибудь их напечатают, можно будет увидеть, что граница идет волнами: два советских выступа — Белосток и Львов — буквально в Германию вдвинуты. Наши войска готовились стремительно продвигаться в глубь вражеской территории и сосредоточились именно там, но с трех сторон при этом они уже окружены — немцы и впереди, и с флангов, и отчасти сзади. Осталось это кольцо замкнуть — и все, но и немцы оттого, что такой пилой граница идет, в ситуации аналогичной: наши уже с трех сторон оба выступа окружают, и, по сути, немцы оказываются в нашем тылу.
Удар Красной Армии на Восточную Пруссию, к Балтийскому морю был бы для Гитлера очень страшным. Мы были в ситуации гораздо лучшей, чем немцы, поскольку у нас тайно второй стратегический эшелон выдвигался, а у них второго как раз не было. Они в результате первый наш разгромили, а про второй не знали, и едва к месту его дислокации вышли, там семь армий уже ждет. Фрицы и их уничтожили, но наши в это время мобилизацию провели, а у немцев такой возможности не было, потому что все уже мобилизованы, и второй стратегический эшелон отсутствует.
У нас положение уникальное было, ведь почему так много войск Красной Армии на львовском скопилось выступе? Потому что, если мы от Львова наносим удар, наш левый фланг прикрыт горами Чехословакии, и никто здесь не тронет. Выходим от Кракова и поворачиваем на север: справа у нас Висла, а слева Одер. Никого в этом коридоре нет, и мы идем просто.
- ..в самое логово…
— отсекая немецкие армии. Когда на эту карту смотришь, аж дух захватывает: «Господи, как красиво!» — настолько замысел элегантный. Действительно, какая-то бриллиантовая такая работа, а у немцев — постоянная горловина. Вот они напали, а потом группа армий «Север» к Питеру потянулась, «Центр» — к Москве, «Юг» — к Кривому Рогу и Днепропетровску, и между ними все расползается, расплывается. У нас же наоборот, кроме того, Румыния никем, по сути, не защищена, а от нашей границы через Галацкий проход до нефтепромыслов Плоешти сто восемьдесят километров. Если там нет обороны, если стоит тихая ночь, — а танки у нас автострадные! — можно туда рвануть и, что надо, поджечь: не надо захватывать!
— И вновь к своему возвращусь вопросу: почему немцы наголову были разбиты?
— Ну, главная, на мой взгляд, причина в том, что во главе Германии все-таки не самый умный стоял человек, во всяком случае, сравнить Гитлера со Сталиным невозможно.
— Даже так?
— Ни в коем случае, и я привожу в своей книге «Самоубийство» описание двух систем власти — гитлеровской и сталинской. Гитлер отдает приказы, а потом узнает, что никто их не выполняет, и он, как описывают, удивлен, а товарищ Сталин, если бы о таком факте узнал.
— …удивил бы других…
— Еще как! Это, во-первых, а во-вторых, как совещания Гитлер проводит? Он говорит, говорит, говорит — вот как я сейчас, не останавливаясь. Есть множество свидетельств тому, что в комнату набивается масса людей, которые слушают фюрера, открыв рты, и он вещает.
-… а Сталин лишь молча слушает…
— Самый редко встречающийся у человека талант — это умение слушать, так вот, Иосиф Виссарионович им обладал, как никто.
— Почему он не принял Парад Победы лично?
— Ой, недавно придумали, будто упал с коня.
— …якобы на репетиции…
— но это такая глупость! Ну, полная чепуха, и я этот миф разоблачил. Одна рука у него сухая, ему шестьдесят пять — ну, можно ли в таком возрасте и состоянии ездить верхом? Кто бы на это пошел?
— Он, выходит, и не пытался?
— Нет, конечно, а если бы Парад Победы решил принимать, у него был танк «ПС-2» — «Иосиф Сталин-2». Это же как эффектно: товарищ Сталин на танке «Иосиф Сталин» — зачем ему конь? Нет, он бы на танке выехал, если бы захотел.
— Было бы круто!
— Правда, да? Или, допустим, на какой-то легкой армейской машине — простой, как сталинская солдатская шинель: не объезжать же строй на каком-то навороченном «Бьюике». К слову, толстый, обрюзгший Черчилль на коне не ездил, но парад принимал — на армейском автомобиле типа нашего «газика». С сигарой привычной в зубах, цибарит: «Здрасьте, товарищи!» — зачем ему конь?
— Итак, исторический парад генералиссимус не принимал, потому что попросту не хотел?
— Принципиально не хотел, и я приводил примеры того, что вел он себя. (Пауза.) Есть воспоминания главного маршала авиации Новикова, мемуары маршала авиации Голованова о том, как сразу после Парада Победы они где-то уединились, немножко выпили. Это не тот большой прием, где Сталин поднял тост за русский народ: спасибо, мол, за терпение! Оценил.
Короче, где-то они уединились, и Сталин вел себя, как побитый диктатор, как маленький мальчик, который плачет и кричит: «Я плохой!».
— Зачем?
— Чтобы услышать от всех: «Ты хороший!». Сталин лишь делал вид, что уходит, чтобы ему сказали: «Нет! Оставайся!», и звезду Героя Советского Союза, кстати (это звание присвоено ему 26 июня 1945 года), никогда не носил. Даже не получил ее — она так и осталась лежать в наградном отделе Верховного Совета СССР, и вспомнили о ней только в день похорон, когда нужно было прикрепить к красной подушечке. Есть официальная фотография Сталина в личном деле, и обрати внимание: у него лишь одна звездочка — Героя Социалистического Труда (за номером один). В 1939 году к шестидесятилетию ему это звание дали, а в сорок девятом, когда уже семьдесят стукнуло, не рискнули (гнева его опасались?). Даже на плакатах вождь изображен без звезды Героя Советского Союза — просто он был убежден, что война завершилась не так, как ему бы хотелось, потому Героем Советского Союза сам себя не считал.
