Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Том 1 - [15]

Парри вздрогнул от негодования. Молодой человек ответил ему пожатием руки и улыбкой.

— У меня остается еще двести семьдесят четыре пистоля, и мне кажется, что я богат; я не отчаиваюсь, Парри. Веришь ли ты, что я покорен судьбе?

Старик поднял дрожащие руки к небу.

— Говори, — попросил незнакомец, — не скрывай от меня ничего. Что случилось?

— Рассказ мой будет очень краток, милорд. Но ради бога, не дрожите так!

— Я дрожу от нетерпения, Парри. Говори же скорее: что сказал тебе генерал?

— Сначала он не хотел меня принимать.

— Он подумал, что ты шпион?

— Да, милорд. Но я написал ему письмо.

— Ты обстоятельно изложил в нем мое положение и мои желания?

— О да! — отвечал Парри с печальной улыбкой. — Я описал все и точно изложил вашу мысль…

— И что же, Парри?

— Генерал вернул мне письмо через своего адъютанта и передал мне, что велит арестовать меня, если я еще хоть день пробуду в тех местах, где он командует.

— Арестовать! — прошептал молодой человек. — Арестовать!.. Тебя… самого верного из моих слуг!

— Да, милорд!

— И ты подписал письмо своим именем, Парри?

— Полностью, милорд. Адъютант знавал меня в Сент-Джемсе и, — прибавил старик с глубоким вздохом, — в Уайтхолле!

Молодой человек опустил голову и печально задумался.

— Да, так поступил Монк при посторонних, — сказал он, пытаясь обмануть самого себя. — Но наедине… что он сделал? Говори.

— Увы, милорд, — отвечал Парри, — он прислал четырех всадников, и они дали мне лошадь, на которой я приехал сюда, как вы изволили видеть. Всадники доставили меня галопом до небольшой пристани Тенби, там скорее бросили, чем посадили, в рыбачью лодку, которая отправлялась во Францию, в Бретань, и вот — я здесь!

— О! — прошептал молодой человек, конвульсивно прижимая руку к груди, чтобы из нее не вырвался стон. — И больше ничего, Парри?

— Ничего, милорд.

После этого немногословного ответа Парри наступило продолжительное молчание. Слышен был только стук каблуков незнакомца, в бешенстве шагавшего по паркету.

Старик хотел переменить разговор, пробуждавший слишком мрачные мысли.

— Милорд, — спросил он, — что это за шум в городе? Что это за люди кричат: «Да здравствует король!»? О каком короле идет речь? И почему такая иллюминация?

— Ах, Парри, ты не знаешь, — иронически ответил молодой человек. — Французский король посетил свой добрый город Блуа; все эти золоченые седла, все эти трубные звуки — в его честь; шпаги всех этих дворян принадлежат ему. Его мать едет перед ним в карете, роскошно украшенной золотом и серебром. Счастливая мать! Министр собирает для него миллионы и везет его к богатой невесте. Вот отчего радуется весь этот народ. Он любит своего короля, встречает его восторженными возгласами, кричит: «Да здравствует король! Да здравствует король!»

— Хорошо, хорошо, милорд, — сказал Парри, еще более смущенный такими словами.

— Ты знаешь, — продолжал незнакомец, — что во время этого праздника в честь короля Людовика Четырнадцатого моя мать и моя сестра сидят без денег, без хлеба. Ты знаешь, что через две недели, когда всей Европе станет известно то, что ты рассказал мне сейчас, я буду обесчещен и осмеян… Парри!.. Бывали ли примеры, чтобы человек моего звания был принужден…

— Милорд, умоляю вас…

— Ты прав, Парри, я жалкий трус, и если я сам ничего не делаю для себя, то кто поможет мне? Нет, нет, Парри, у меня есть руки… есть шпага…

И, с силой ударив себя по руке, он снял со стены шпагу.

— Что вы хотите сделать, милорд?

— Что я хочу сделать, Парри? То, что все делают в моем семействе. Моя мать живет общественным подаянием; сестра моя собирает милостыню для матери; где-то у меня есть еще братья, которые тоже питаются милостыней. И я, старший в роде, тоже примусь, подражая им, собирать подаяние.

С этими словами, перешедшими в жуткий нервный смех, молодой человек пристегнул шпагу, взял шляпу с сундука, набросил на плечи черный плащ, который он носил в пути и, пожав обе руки старику, смотревшему на него с тревогой, попросил:

— Добрый мой Парри, прикажи затопить камин, ешь, пей, спи, будь счастлив. Будем счастливы, мой верный, мой единственный друг! Мы богаты, как короли.

Он ударил рукой по мешку с деньгами, тяжело упавшему на пол, и разразился зловещим хохотом, испугавшим несчастного Парри.

Пока все в доме кричали, пели и готовились принимать путешественников и их лакеев, незнакомец потихоньку вышел через залу на улицу и исчез из глаз старика, смотревшего в окно.

VIII. Каким был его величество Людовик XIV в двадцать два года

Въезд Людовика XIV в Блуа, как видно из нашего рассказа, был очен шумен и блестящ, и молодой король остался им вполне доволен.

Доехав до ворот замка, король увидел герцога Гастона Орлеанского, окруженного своими телохранителями и дворянами. Лицо его высочества, величественное от природы, выражало при этих торжественных обстоятельствах еще больше величия и достоинства.

Герцогиня Орлеанская в парадном туалете ждала на балконе приезда своего племянника. Во всех окнах старого замка, в обыкновенные дни пустынного и печального, видны были дамы и факелы.

Под звуки барабанов, труб и радостные крики вступил молодой король в тот замок, где Генрих III семьдесят два года тому назад призвал себе на помощь убийство и измену, чтобы удержать корону, которая уже падала с его головы и переходила в другой род.