Вихри волшебства - [17]

— Ну вот, — сказал наконец господин Таррантул. — Больше сюда не подходите. — И он развернулся, направляясь к двери.

— Постойте, — остановил его Мур. — Вы обещали нас накормить. Сэр, — поспешно добавил он, когда господин Таррантул в ярости обернулся. — Мы все убрали, сэр.

— Я дам вам поесть, — ответил господин Таррантул, — как только вы скажете, который из вас Эрик.

Как и раньше, это имя ничего не сказало ни тому, ни другому, но оба уже так проголодались, что Мур тут же показал на Тонино, а Тонино — на Мура.

— Он! — хором крикнули они.

— Ясно, — фыркнул господин Таррантул. — Не знаете. — Он снова развернулся и побежал прочь, бормоча что-то себе под нос. Когда господин Таррантул начал подниматься по лестнице, бормотание стало членораздельным. Наверное, он решил, что им оттуда его не слышно. — Проклятье, я ведь тоже не знаю, кто из вас кто! Ну ладно, придется просто убить вас обоих — одного, должно быть, несколько раз!

Когда дверь с грохотом захлопнулась, Мур и Тонино уставились друг на друга, впервые по-настоящему испугавшись.

— Давай-ка опять попробуем открыть окно, — сказал Мур.

Но окно по-прежнему не шелохнулось. Мур стоял на столе, тыча ручкой метлы в щель и надеясь таким образом снять наложенное на окно заклятье, и тут он услышал, как на двери снова заскрипел засов. Мур спрыгнул на пол, перехватив метлу, словно дубинку.

На пороге появился господин Таррантул с горящим фонарем, который он поставил на верхнюю ступеньку. Видеть свет было приятно. К этому времени в подвале стало уже совсем темно. Мальчики смотрели, как господин Таррантул повернулся и ногой выпихнул на верхнюю ступеньку рядом с фонарем поднос.

— Вот вам ужин, мальчишки, — сказал он. — А теперь следующее задание. Слушайте хорошенько, Я хочу, чтобы вы наблюдали за теми чарами на дальней стене. Глаз с них не сводите. И как только вы увидите, что там что-то изменилось, вы должны пойти и постучать в дверь и сказать мне. Если сделаете все как надо, получите в награду по кексу с изюмом — каждый!

Теперь господин Таррантул говорил с каким-то склизким дружелюбием, от которого обоим мальчикам стало не по себе. Мур толкнул Тонино локтем, но Тонино и сам сообразил, что к чему, и тут же принялся выяснять, к чему относится это дружелюбие.

— А что должно случиться с чарами? — спросил он голосом очень серьезным и невинным.

— Да, надо же нам понимать, что будет-то, — закивал Мур.

Господин Таррантул помедлил, явно не зная, что им ответить.

— Вы увидите волнение, — сказал он наконец. — Да, волнение среди паутины. Это будет довольно странно, но бояться вам не следует. Это будет просто душа одного чародея, который в настоящее время лежит на смертном одре, и она быстро, почти мгновенно, и без всякого вреда для вас превратится в фасолину. Позаботьтесь, чтобы фасолина была должным образом опущена в коробку на столе, а потом пойдите и доложите мне. И тогда я дам каждому из вас по кексу с изюмом. Сделайте все как следует, и я каждому дам по кексу с изюмом. Ведь вы же хорошие мальчики, правда?

— Конечно, — заверили его оба.

— Вот и хорошо. — И господин Таррантул скрылся за дверью и закрыл ее за собой.

Мур и Тонино осторожно поднялись по лестнице и посмотрели, что там на подносе. На подносе были жестяной кувшин с водой, черствый хлебец и кирпичик сыра — такой старый и влажный, что казался скорее куском мыла, которым только что пользовались.

— Как ты думаешь, это отравлено? — прошептал Тонино.

Мур обдумал его слова. В каком-то смысле то, что они добились от господина Таррантула хоть какой-то еды, было своего рода победой, но при этом они понимали, что господин Таррантул все равно не станет тратить хорошую пищу на тех, кого он собирается убить. Кормили их только для того, чтобы утихомирить.

— Нет, — заключил Мур. — Он бы тогда дал нам что-нибудь получше. Знаешь, если он что и отравит, так эти его кексы с изюмом.

Тонино, судя по всему, тоже размышлял, пока они несли фонарь и поднос вниз по лестнице и устраивали их на верстаке посреди комнаты.

— Он говорит, — заметил Тонино, — что прожил гораздо дольше обычной человеческой жизни. Как ты думаешь, у него это получалось потому, что он убивал мальчиков... своих подмастерьев?

Мур подтащил к верстаку два наименее шатких стула.

— Не знаю, — ответил он. — Может быть. Вот что. Когда сюда явится призрак чародея, надо попросить его о помощи.

— Хорошая мысль, — кивнул Тонино, А потом добавил: — Если он может помочь.

— Конечно, может, — успокоил его Мур. — Чародей есть чародей, даже когда он уже призрак.

Они разломали твердый хлебец на куски и принялись старательно жевать его и резиновый сыр, по очереди прихлебывая воду из жестяного кувшина. Вода на вкус была затхлая, словно из пруда. Живот у Мура заболел почти сразу. А вдруг, подумалось ему, он сделал неправильные выводы и убогий ужин все равно отравлен? С другой стороны, возможно, эта еда была просто неудобоваримой или просто сама мысль о яде убедила желудок Мура в том, что его отравили.

Мур внимательно глядел на Тонино, высматривая признаки отравления. Но Тонино, судя по всему, поверил Муру. В мягком свете фонаря глаза Тонино понемногу начинали блестеть, а грязные осунувшиеся щеки заметно порозовели. Глядя, как Тонино догрызает последние кусочки сыра, Мур решил, что в этой еде яда не было. Живот немного отпустило.