Вихрь - [13]

          Гордость переполняла Моргана. Он не только сумел получить новый потенциал, но и осуществил самостоятельный прыжок, который продлился даже дольше, чем можно было рассчитывать. Вихрь не поскупился на награду для своего Мастера, открыв ему доступ в самые разные миры. Нескончаемый поток звуков, красок и сведений проходил сквозь Моргана, будоража каждую клеточку его тела. Эмиль мог поклясться, что никогда и нигде не ощущал себя таким живым и настоящим, как внутри Вихря.

          Моргану удалось навестить не один прототип, но самый особенный прыжок ненасытный путешественник приберег напоследок.

          Эмилю встречались миры, гораздо более прекрасные и развитые, чем тот, куда он отправился в последнюю очередь, однако ни одно место не влекло его так сильно. И причина была даже не в том, что изначально, до создания прототипа, у Моргана в этот мир не было доступа, а в том, что здесь он чувствовал себя не просто Мастером – он чувствовал себя Творцом.

          Открыв глаза, Эмиль с удовольствием вдохнул свежий аромат опавших листьев. В его мире таких запахов не было, и путешественник не отказал себе в секундном наслаждении. Оглядевшись и вдоволь наслушавшись умиротворенных звуков дышащего, живого, не искалеченного войной мира, Морган сделал несколько шагов вперед и остановился напротив глубокой мутной лужи. Из всех миров, что ему довелось посетить, отражающие поверхности были редкостью лишь в его собственном. Побывав во множестве мест в своей физической оболочке, Эмиль прекрасно знал, как выглядит. Однако это лицо он мог рассматривать бесконечно – оно казалось ему совершенным. Не испещренное пигментными пятнами и, вопреки всем законам Вихря, не изуродованное треклятым шрамом, это было молодое лицо, награжденное красивой улыбкой, яркими карими глазами, прямым профилем и тонкими губами. Густые светло-каштановые волосы чуть обрамляли затылок.

          Морган понимал, что он один знает, насколько этот юноша особенный. Для остальных обитателей этого мира он был совершенно обыкновенным, ничем не отличающимся от других, но в том-то и заключалась его главная прелесть. Введенный в реальность искусственно, он сумел ассимилироваться в ней, стать человеком, способным мыслить, действовать и чувствовать. Эмиль невольно улыбнулся, подумав, что Сабина, наверное, была бы потрясена, увидев его творение.

          Мысль о Сабине одновременно навеяла и искреннюю досаду. Моргану не хотелось считать своего медиума врагом, но он понимал, что эта женщина сама загнала себя в узкие рамки правил и законов, по которым живут путешественники, что невольно делало ее противницей. Из-за этих самых рамок Сабина не могла понять и принять замысел своего бывшего ученика. К несчастью, она была неспособна разомкнуть оковы кодекса в силу своей природы. Сабина была в ужасе, поняв, что собирается делать ее бывший ученик. Возможность забирать потенциал у путешественников, неспособных его оценить по достоинству, казалась ей настоящим преступлением. Она ошибочно полагала, что Вихрь должен быть открыт любому желающему, но подсознательно сужала этот круг только до избранных, наделенных потенциалом. И эти ее «избранники» беспомощно приползают к медиуму, делают жадные глотки Вихря и давятся им, уползая самым жалким образом зализывать раны – отдыхать, ожидая, пока восстановится их доступ в Поток.

          Эмиль же не считал нужным отдыхать от прыжков. Он знал, что Вихрь способен дать путешественнику, и был глубоко убежден, что отдавать потенциал нужно почти до последней капли, переходить границу, на которой нужно очертя голову возвращаться в собственный мир. Поток отчаянно ищет своего истинного Мастера, и Морган не знал никого другого, кроме себя, кто мог бы стать им. Создание прототипа доказало ему это.

          Эмиль невольно улыбнулся, подумав о своем творении. Если прототип получился достаточно развитым, чтобы хотя бы открыть глаза в мире своего оригинала, ему сейчас, должно быть, очень страшно. Он, наверняка, не понимает, что происходит, мечется в приступе животного ужаса и мечтает лишь о возвращении домой.

          Сердце путешественника забилось чаще, и улыбка на лице Моргана померкла. Он знал, что означает это неприятное жжение в груди: прыжок заканчивается. Нужно было возвращаться. Если не сделать этого, когда потенциал будет на критическом минимуме, есть огромный риск потеряться в Потоке – сейчас рядом с телом Эмиля нет медиума, который направит его сознание. К тому же Морган слишком хорошо помнил ощущение полного отсутствия потенциала и не хотел снова испытывать его. Никогда. Хотя бы крупица необходима, чтобы чувствовать себя полноценным...

          Закрыв глаза, Мастер сосредоточился и призвал Поток. Вихрь откликнулся на зов. Блаженство захлестнуло путешественника, но Эмиль заставил себя сконцентрироваться на Красном мире и своем теле, подавляя в себе желание остаться в Потоке и отдать весь потенциал до капли.

          К удивлению Моргана рядом вдруг зазвучал голос Сабины.

     - Оказываешься? Это с тобой не впервые?

          Молодая женщина резко замолчала, когда путешественник покачнулся, морщась от боли, вызванной резким перемещением, и отошла на шаг.