Вихрь мистических связей - [4]

Много хозяев, много слуг

Разобравшись со знаками, я решил проверить, не выведут ли меня Татьяны и Наташа на некий знаковый закон? Татьяна родилась в год Крысы, Наташа - в год Кабана, я - в год Лошади. Как я реагирую на других Крыс? Как я реагирую на других Кабанов? Как реагируют мои друзья Лошади на Крыс и Кабанов? Как взаимодействуют многие прочие Лошади со многими прочими Кабанами и Крысами?

Так уж получилось, что многочисленные подружки Тани были в основном её одногодки, тоже Крысы, как и она, либо дамочки на год старше - кабаньего племени. С ходу я обнаружил то, что искал (находить всегда легко, если знаешь, что искать). Танина однозначница, тоже Таня (Крыса), была в очевидном неравновесии со мной: векторный ветер дул от хозяина (Крысы) к слуге (Лошади) - я её видел, а она меня - нет. А вот хохотушка Кабаниха явно поглядывала на меня, а я, дурак, её в упор не видел.

Так свершился, может быть, первый в мировой истории эксперимент по использованию векторного гороскопа. Успех надо было закрепить. Моя напарница по сменно-инженерской работе тоже оказалась Крысой, а её подруга - Кабанихой. И вновь всё повторилось с точностью до нюансов: я не замечаю явного расположения ко мне второй, но предано служу первой. Дальше больше: я начинаю узнавать года рождения мужчин. Мужчины Крысы совсем не такие, как женщины, - их я скорее боюсь, чем люблю. Кабаны мне скорее симпатичны, но я вижу их беспомощность, смехотворность, они у меня как на ладони. Разница очевидна: женщины Крысы будоражат, мужчины Крысы пугают, женщины Кабаны вызывают зевоту, кажутся неинтересными, мужчины Кабаны, напротив, интересны, ибо совершенно прозрачны.

Потом я ещё не раз ушибусь о железобетонную тупость многочисленных формул и формулировок. Всё, что от разума, в векторном кольце не каменеет, а горит. Слова в этом вихре стоят мало, а мысли не стоят ни копейки. Одно лишь колдовство... Формулы обретут смысл, когда ты выйдешь из заколдованного круга и отбежишь подальше.

Мужчина Крыса номер один был начальником смены - абсолютный и окончательный псих. Боялся я его жутко, при его появлении у меня начинал болеть живот, что-то там скручивалось внутри. Его нервный, вибрирующий голос буквально изводил меня. Ничего сделать с этим было невозможно, поскольку он ко мне относился очень хорошо, а за мою странную реакцию ответственности нести никак не мог.

Другой мужчина Крыса тоже был совершенным психом, помешанным на идее всеобщей любви. Встречался я с ним пару раз, подводила меня моя же вежливость: я терпеливо выслушивал его бредни. Вреда от него, однако, не было никакого.

С третьим мужчиной Крысой я впервые познал радость служебно-векторной дружбы: простовато-хитроватый, хваткий Панфилыч казался добрым, великодушным весельчаком. В колхозном коровнике мы принимали с ним коровьи роды. Замечательная пара акушеров-скотников. Проводя много времени вместе (фактически мы пару недель вообще не расставались), я узнал, что векторное взаимодействие есть функция времени. Очень точная аналогия с наркотиком: попадаешь в физиологическую зависимость. Начинаешь подхихикивать, пытаешься угодить, предугадать желания... Особенно возмущаешься, когда кто-то пытается обидеть твоего хозяина.

Мои преданные Кабаны

Теперь о Кабанах. Среди моих знакомых и сослуживцев их было много больше, чем Крыс.

Кабан номер один - геолог Виктор. Чуть ли не единственный человек, с которым я сохранил контакт после переезда из Ташкента в Москву. Инициатива была всегда его... Не узнай я о существовании векторного кольца, так бы никогда и не понял, что ему от меня было нужно. Я-то его не слишком жаловал. Да, мне бывало с ним весело... И всё же он был занудой и, несмотря на множество знаний и умений, патологически бестолковым. За бестолковость я его постоянно шпынял. Как этот сильный и суровый мужчина прощал мне все эти издевки и обиды, понять было невозможно. Однажды я его обидел очень сильно - выгнал из своего дома. Этого он не должен был мне прощать. Однако через какое-то время он вернулся да ещё принес богатые подарки. Больше я его никогда не обижал. А там уж и теория подоспела и призвала к совести.

Кабан номер два - комендант Володя. Его служба была и опасна и трудна и на первый взгляд как будто не видна. Собственно говоря, это он забодал меня в свое время разговорами о гороскопических знаках, он подключил меня к гороскопическим зверушкам, сочиняя каждый декабрь новогодние стихи про грядущего зверя. Чем отплатил я ему за этот подарок? Да ничем, он даже не вошел в группу создателей структурного гороскопа. Пройдут долгие годы полного отсутствия коменданта в структурном гороскопе, но именно он станет первым автором во второй волне книг - волне книг-отзывов на структурный гороскоп. Обидеть этого человека было принципиально невозможно, ибо он был всегда сверхвежлив и предупредителен, спокоен и уравновешен, доброжелателен и аккуратен. Правда, медлителен, но не убивать же его за это.

Кабан номер три - Женя Борисов. Его я любил без всяких скидок и поправок. С ним собирался всю жизнь пройти рука об руку как с компаньоном, как с лучшим другом. Был он человеком фантастического обаяния. Женщины за ним охотились, а если не охотились, то он сам начинал охотиться за ними. Подруг у него было немерено. Да и друзей было множество. Был он всеяден, неразборчив, готов был дружить со всеми на свете. За такого друга надо было бороться и бороться отчаянно, конкуренция в мире дружбы не менее сурова, чем в мире любви. Его присутствие в доме было как солнце Анапы в зимней Воркуте. Все кругом начинали смеяться, дети переставали плакать, женщины расправляли грудь и одергивали юбки. Он всех трогал, всех ласкал, всех ободрял, всем признавался в любви. Вы хотите, чтобы вашим другом был Буратино, Чипполино, Винни-Пух? - Да! Конечно. Но разве они есть? А вот Женя Борисов был, и он хотел со мной дружить. Мы купили дом в лесу и организовали грибное дело. Я начал планомерно замыкать его на себя. Закончить дело не удалось, всё загубил 1988 год...