Вид с дешевых мест (сборник) - [25]

Но год спустя у меня в голове уже была целая история об этих людях. Я попробовал ее записать: персонажа, которого я считал волшебником (хотя я почти сразу решил, что он на самом деле никакой не волшебник), теперь вроде бы звали Средой. Как звали второго, я пока не знал. Раз ему предстояло работать телохранителем, я назвал его Райдером… но в этом чувствовалось что-то неправильное. У меня уже крутился в голове рассказ об этих двоих и о нескольких убийствах в маленьком городке на Среднем Западе под названием Силверсайд. Я написал страницу и бросил – в основном потому, что все это как-то не очень друг другу подходило.

Примерно тогда же мне приснился сон, от которого я проснулся весь в поту и смятении, – сон о мертвой жене. Он, казалось, тоже имел какое-то отношение к этой истории, так что я его на всякий случай записал и отложил.

Через несколько месяцев, в сентябре 1998-го, я снова взялся за эту историю и стал писать от первого лица, на сей раз заслав парня, ранее известного как Райдер (и которого я теперь попробовал называть Беном Кобольдом, но это все равно вызывало какие-то не те ассоциации), в городок Шелби (потому что Силверсайд выглядел уж слишком экзотично) без сопровождения. Я исписал страниц десять и снова встал. Мне все еще было некомфортно с этим сюжетом.

На тот момент я уже был почти готов признать, что история, которую я таки решил засунуть в этот маленький приозерный город (гм-м-м, подумал я где-то здесь, надо его правда так и окрестить, Лейксайдом… А что? Такое солидное, невзрачное название – прям то что надо), тянет на часть романа и прописывать ее отдельно просто не имеет смысла. Роман-то у меня к тому времени уже был. Уже несколько месяцев как был.

Тогда, в июле 1998-го, я отправился в Норвегию и Финляндию через Исландию. Возможно, удаленность от Америки или недостаток сна, неизбежный при путешествии в страну полярного дня, сделали свое дело, – как бы там ни было, в Рейкьявике роман неожиданно решил войти в фокус. Нет, не сюжет – у меня до сих пор не было ничего, кроме встречи в самолете и фрагмента истории, происходящей в городке, – но я впервые понял, о чем будет эта книга. Теперь у меня было направление. Я написал издателю, сообщая, что моя следующая книга будет отнюдь не исторической фэнтези о Лондоне времен Реставрации, а современной американской фантасмагорией. И еще не слишком уверенно предложил рабочее название – «Американские боги».

Я все продолжал искать имя для главного героя: в именах, в конце концов, есть своя магия. Я знал, что это имя должно быть говорящим. Попробовал было назвать его Ленивцем, но ему, кажется, не понравилось. Потом Сыщиком – тоже не пошло. Я перепробовал на вырост все имена, какие только приходили на ум, а он лишь молча глядел на меня откуда-то изнутри моей головы, совершенно не в восторге от этих экзерсисов. Ни дать ни взять Румпельштильцхен…

В конце концов он выбрал себе имя из песни Элвиса Костелло (одной из альбома Bespoke Songs, Lost Dogs, Detours and Rendezvous). Ее исполняет группа Was (Not Was), и она про двух парней по имени Тень и Джимми. Я подумал-подумал, покрутил, примерил, и вдруг…

Тень неудобно вытянулся на своей койке и бросил взгляд на стену напротив – на календарь «Дикие птицы Северной Америки» с перечеркнутыми днями, проведенными в тюрьме, – и сосчитал, сколько их осталось до освобождения.

Теперь у меня было имя, а значит, можно было начать.

Первую главу я написал где-то в декабре 1998-го. Я все еще пытался вести рассказ от первого лица, и это было решительно неудобно. Тень был слишком, черт его побери, скрытный тип и не особенно много выдавал наружу, что довольно сложно уже и для третьего лица, а для первого и вовсе тяжко. Вторую главу я начал в июне 1999-го, в поезде, по дороге домой с «Комик-Кона» в Сан-Диего. (Это путешествие длиной в три дня: много чего можно успеть написать.) В общем, книга началась. Я все еще не знал, как ее назову, но тут издатели принялись присылать мне макеты обложки: вверху каждого огромными буквами значилось «Американские боги», и я понял, что мое рабочее название успело превратиться в окончательное.

Я продолжал писать, совершенно зачарованный происходящим. В хорошие дни я чувствовал себя больше первым читателем, чем писателем, – такое со мной редко случалось со времен «Сэндмена». Ни Тень, ни Среда обычными людьми никоим образом не были. Они были исключительно самими собой – неповторимо и местами даже свирепо. Странные люди, идеально подходящие для странных событий, с которыми им предстояло столкнуться.

Теперь у книги появился и гендер, и со всей определенностью мужской.

Сейчас, оглядываясь назад, я задумываюсь, не это ли пытаются компенсировать коротенькие вставные истории в «Американских богах». По всей книге их рассыпано, наверное, с полдюжины, и все они (кроме одной) совершенно точно женские (даже та, что про таксиста и торговца оманскими безделушками). Может, в этом все дело – не знаю. Зато знаю, что в Америке и в ее истории есть такие вещи, которые проще показать, чем рассказать. Поэтому я проследил личные истории нескольких персонажей от их далекой родины и до самой Америки: историю сибирского шамана, жившего шестнадцать тысяч лет назад, историю корнуольского карманного воришки двухсотлетней давности… И от каждого из них я узнал что-то важное.