Везунчики - [5]

– Да, это янтарь, – покрутив камешек в руке, подтвердил Руслан. – Крупный янтарь, такой – очень большая редкость.

Я тоже подобрал кусочек прозрачной окаменелой смолы, потом второй, третий, присел у кромки прибоя, где вода перекатывала целые россыпи янтаря. Никому не нужного янтаря. На Балтике такое изобилие встречается только после сильных штормов. С другой стороны, на пляже нет ничего, что бы указывало на присутствие цивилизации: ни кусочка мусора, ни осколков стекла, ни пластиковых бутылок. Лишь многочисленные россыпи янтаря и сухие водоросли, местами выброшенные на берег.

– Кто-нибудь в курсе – есть ли в тропиках янтарь? – повернулся я к подчинённым.

– Читал, что в Карибском море имеются вполне приличные запасы, – пожал плечами капитан. – Сам не видел: когда служил, мы не ходили дальше Канар.

– Пошли, парни, обратно. Надо пройтись вдоль границы обрыва, ну, того разлома земли, с которого рухнула фура, – мой напарник бесцеремонно отвлёк нас от обсуждения мировых запасов янтаря.

– Идём, Миша, уже идём, – я вновь осмотрелся вокруг. – Порядок движения тот же. Не расслабляться, не торопиться.

Возвращаясь обратно к дороге, мы с куда большим интересом рассматривали деревья, зелёную траву, мох.

На глаза попалась пара-тройка видов жучков, снующих по стеблям растений. Увы, ни один из нас не являлся спецом по насекомым, поэтому данные «улики» пропали даром. Пару раз мне показалось, что в кронах деревьев прячутся белки, что ли, но данное подозрение так и осталось неподтверждённым.

Уже на подходе к джипу мы обратили внимание, что туман начинает рассеиваться. Точнее, постепенно поднимается вверх, тая в воздухе. К сожалению, туман исчезал слишком медленно, и визуального контакта с группой Зеленцова и Барулина всё ещё не было. Мы вновь связались по рации с парнями, уточнив обстановку на месте несостоявшегося тарана.

Доклад Владислава особого оптимизма не внушил – мобильная связь по-прежнему не работала, а толпившийся у импровизированного КПП народ задавал слишком много сложных вопросов. Ну да, дачники и дальнобойщики хотели знать, что происходит и когда это закончится. А что им отвечать, если ни Зеленцов со товарищи, ни мы так толком, ни фига и не знаем? Вот и насочиняли мои опера про теракт, про аварию на трассе и т. д. Им и невдомёк, что я бы уже всё на свете отдал за теракт с аварией. Ибо чуяло моё сердце, что мы влипли в офигеннейшие неприятности.

– Ну, что, поступим, как настоящие мужчины – пойдём налево, – сунув рацию в карман и покрутив головой, решил я.

– Налево? Налево от чего? – поинтересовался Ковалёв.

– Налево от направления нашего движения в данный момент, – уточнил я. – Вон в ту сторону, в общем. Порядок движения не меняем.

Видимость постепенно улучшалась, и мы уже не целились в каждое подозрительное дерево. Свернув налево, пошли вдоль обрывчика, образовавшегося в результате неведомого катаклизма. По «нашей», российской, земной стороне обрывчика. Катаклизм не пощадил ни наш, ни тот лес, несколькими рухнувшими деревьями резко обозначив границу между ландшафтами. Причём все деревья полегли на «не нашу» сторону.

Вдоль этой границы мы шли минут пятнадцать, постоянно отмечая резкие различия между природой «тут» и «там». «Тут» – свои, русские, кусты и берёзы, «там» – незнакомые деревья, хоть и похожие на сосну, но какие-то не такие. Мысленно обозвав их «соснами», оглянулся назад, в сторону дороги. Стоп.

– Парни, а вам не кажется, что мы идём не совсем по-прямой? – нарушил я общее молчание. – Оглянитесь, посмотрите назад. Чувствуете, что мы идём, чуть-чуть забирая в сторону, вправо?

– Хм… Вот и мне показалось, что разлом идёт как-то дугой, почти незаметной для глаза, – согласился со мной Михаил. – Володь, что бы это значило?

– Пока не знаю, – пожал я плечами. – Пошли дальше.

Дальнейший поход «налево» вдоль границы обрывчика лишь подтвердил моё предположение, что разлом идёт гигантской дугой, огибая дорогу и часть «нашей» территории. Пройдя ещё, наверное, метров двести, мы так и не увидели в округе ничего стоящего. Обыкновенное придорожное поле, кустарник, небольшая берёзовая роща на «нашей» стороне, «сосновое» редколесье и чужой кустарник по другую сторону границы.

«У нас» – типичная для конца апреля нежная зелень, а «там» – сочная, тёмного цвета трава. Поначалу очень хорошо просматривалось и море, а потом его заслонила стена сплошного леса. На основании увиденного возникло подозрение, что климатические зоны или времена года двух миров немного отличаются друг от друга.

…Двух миров!!! – эта мысль, образно говоря, произвела в моей голове эффект разорвавшейся бомбы. – Надо смотреть правде в глаза: там, за обрывом – не наш мир! Что-то произошло, и мы угодили… Куда, чёрт возьми, мы угодили? Или в наш мир угодило?

– Стоп, пошли-ка, мужики, обратно, – произнёс я, не узнавая своего собственного хриплого голоса. – Заодно и поговорим обо всём этом.

Вопреки некоторым опасениям, ни мой напарник, ни Руслан не оспорили мою версию, что мы угодили в хрензнаеткакоймир. Хотя ещё час назад данное предположение показалось бы операм полнейшим бредом начитавшегося книжек ботаника. Увы, вполне материальные факты в виде гор янтаря и прочего упрямо указывали на реальность происходящего, а улучшающаяся видимость всё больше подтверждала мою гипотезу.