Везучие сукины дети - [18]

Он вспоминал.

Частые яркие вспышки, от которых болела голова, и к горлу подкатывал плотный горьковатый ком — такое бывает в ночном клубе от работающего на полную мощь стробоскопа… ну, или от выстрелов из энергетического оружия в упор.

Он менялся, сидя на кровати и обхватив голову руками: рослая фигура словно бы усыхала, становилась тоньше, изящней; расширялись бедра, сужалась талия, синюю майку-алкоголичку распирали невесть откуда взявшиеся выпуклости, упали на глаза внезапно и стремительно отросшие волосы, лицо побледнело и сжалось, показав острый подбородок и резкие азиатские скулы.

Менее чем за минуту дело было сделано — девушка гибко поднялась, крутанулась на месте, с удовольствием рассматривая себя в закрепленном на стене зеркале, подмигнула отражению и широким жестом распахнула дверцы платяного шкафа.

* * *

В те нечастые промежутки, когда Клэм не пил в баре «Сломанный сон» с остальными, не развлекался с порядком расчлененными девушками у себя в номере и не спал пьяный с мышами на чердаке, он работал. Работа была простая, но ответственная — корректировка реальности. С таким же успехом можно было назвать его менеджером текущего мира.

Он висел в тяжелой пустоте, из которой высовывались длинные светящиеся кабели, подключенные к рукам, ногам и позвоночнику. Перед глазами маячил слишком яркий в окружающей тьме экран, на котором появлялись слова, схемы и объемные изображения. В ушах звучал вкрадчивый голос Координатора.

— В Верхнем Царстве второго тысячелетия наблюдаются беспорядки, экономика падает.

— Добавить в нильскую воду эндорфинов и дофамин, пусть пару месяцев попрыгают в трансе, а там и работать привыкнут.

— Абарка-а резко повысили потребление электроэнергии.

— Снизить температуру на тридцать процентов, закрыть половину их печей. С учетом имеющейся тенденции, это разумная мера на ближайшие пять лет.

— Роботы на Киткате-восемь продолжают войну с аборигенами.

— Пробудить еще четырех Избранных — пускай они с ними уже замучаются.

— Варлангары снова осадили Илион.

— Отправить экспедиционный корпус, выставить условия капитуляции. Откажутся — сравнять чертову гору до основания. Эти фальшивые боги уже у всех поперек горла.

— Да, и насчет конца света…

— Что с ним? — Клэм нахмурился, экран перед глазами окрасился раздраженным оранжевым цветом.

— Он приближается.

— Что за чушь?

— Информация с самого верха.

— Чертовщина. Сколько у нас времени?

— Вряд ли больше нескольких недель. Мистер Свет вроде бы знает насчет этого, но то ли не возражает, то ли тоже ничего не может поделать. Сами знаете, колесо Сансары не подчиняется никому, даже самому Ти-Джи.

Клэм молчал несколько секунд. Глаза под полуприкрытыми веками подрагивали, за горизонт утекали сотни непринятых решений, схлопывались и умирали, не дождавшись резолюций, полные разумной жизни миры.

— Я подключу свои резервы, возможно, удастся что-нибудь сделать. «Мозговые танки» ничего не смогли нарыть?

— Пока тишина.

— Ладно, держите меня в курсе, — Клэм отключился. Экран погас, кабели уползали в темноту, и она переставала быть самой собой — просто темная комната на одном из последних этажей циклопического здания «Немо» с выходящим на залив окном до пола, креслом виртуальной связи, почти такие, разве что проще, стояли во многих домах Города-минус-один. Он накинул на голое тело халат — душ, только душ — и, на секунду забывшись, прислонился к дверной арке.

В чем была проблема с концом света? В беспрестанном, непрекращающемся наступлении Ада. Тут следовало понимать, что Ад как таковой вовсе не являлся местом чудовищных мук и наказаний грешников, он был обстоятельствами, приводящими к этим мукам. Иными словами, Ад был не «где», а «когда» и «при каких условиях». В данный момент, например, он официально располагался на Уратхе второй половины двадцать первого века, но постепенно сдвигался, подминая своей тушой реальность, перемещался в новые обстоятельства.

И этими обстоятельствами, по всем расчетам, как раз и являлся Город-минус-один.

Клэм вылез из душевой кабинки, растерся жестким полотенцем — имплантаты после пребывания в насыщенной влажной среде слегка покалывали из-под кожи — и отправился на крошечную кухню. Он старался не увлекаться едой на рабочем месте, обедая и ужиная в «Сломанном сне», но кухонька здесь была оборудована как следует, да и запас продуктов автоматический разум пополнял регулярно. Клэм ткнул пальцем наугад в кофе-машину, сунул пару ломтиков хлеба в тостер и достал из холодильной камеры засахаренную банку сгущенки.

Проблема была в том, что в течение тысячелетий Город-минус-один создавался как оазис сверхъестественных сил и инопланетных сущностей, территория абсолютной свободы и одновременно стабильности. Нейтральная территория, «тихая гавань», переговорная площадка для всей известной Вселенной. Теперь это могло разрушиться наступлением внешней агрессивной силы — и нынешнее мироустройство, более или менее устраивающее всех, перестало бы существовать.

Допускать такое, конечно, не следовало.

Недрогнувшими железными пальцами Гидрар достал горячие тосты, смазал их сгущенкой, подхватил в другую руку чашку дымящегося кофе и призадумался над вариантами дальнейших действий. Если даже Тетраграмматон был здесь бессилен, то что мог он, простой метачеловек из двадцать пятого века? В его родном времени о Городе-минус-один никто даже не слышал, но значило ли это, что он перестал существовать? Следовало бы спросить ковбоя, как обстояли дела в его девятнадцатом веке, или Фикуса — но откуда родом немногословный Чумной Доктор, Клэм был не вполне уверен.