Вежливость королев - [44]
— Как угодно, ваше величество. — Герцог слегка поклонился, стараясь отвлечься от шарфа и сосредоточиться на вопросе Кириены. — Итак, номер первый…
— Это вы, Главный Советник. Вы являетесь — как это сказать? — моей правой рукой во всех государственных делах, без согласования с вами я не могу окончательно издать любой закон либо вердикт.
— Верно.
— Далее…
— Советник по вопросам внутренней политики…
— Ах, как длинно! Я бы назвала его министром внутренних дел, как у нас в Монохромме.
— Сударыня, — проникновенно встрепенулся Рено. — Забудьте о Монохромме и о том, что с нею связано. И небо вас упаси ошибиться и назвать советника каким-то непонятным титулом… Тем более что герцог Стразз — весьма обидчивый и вспыльчивый вельможа.
— А, это о нем вы мне говорили, что он высохший, как жердь, и, когда говорит, мнет в пальцах кусочек кожи…
— Совершенно верно. Пожалуйста, ради Святых Небес, не спрашивайте у герцога Стразза, что это за кожа и кому она когда-то принадлежала.
— Почему?
— Потому что королева Абигейл уже задавала ему такой вопрос. И советник после этого чуть не подал в отставку. А в опочивальне Ее Величества в ту же ночь схватили и обезоружили пятерых наемных убийц, служанку, поставившую на столик близ ложа Абигейл подсвечник с пропитанными редкостным ядом свечами, камеристку, при коей обнаружено было две дюжины ядовитых же пододеяльных вшей в особой коробочке, и, наконец, дальнюю родственницу герцога Стразза, намеревавшуюся поджечь стены опочивальни и тем самым отомстить за нанесенное роду Стразз оскорбление словом.
— Однако какие страсти. И это из-за одного насмешливого вопроса?
— Из-за одного насмешливого вопроса Тарсийское Ожерелье триста лет с переменным успехом ведет войну с неким королевством Пидзадьи Бадьи.
— Как же звучал «насмешливый вопрос»?
— Тогдашняя королева просто поинтересовалась у посла Пидзадьих Бадей, откуда произошло и что означает название их королевства. Вот и воюем…
— Понятно. Я запомню, что лишние вопросы — это лишние опасности. Но у вас-то, Советник, я могу приватно поинтересоваться, чья же это кожа, которой тешит себя герцог Стразз?
Герцог Рено ухмыльнулся: любопытство — всеобщий женский порок. И это не зависит ни от смены столетий, ни от государственных переворотов…
— Ходят слухи, что это кожа с тела его последней супруги. Почившей при весьма загадочных обстоятельствах, — сказал герцог. — Да, и не обращайте внимания на то, что у вашего советника по делам внутренней политики борода имеет синеватый оттенок. Это цвет рода герцогов Стразз. По мужской линии.
— Очаровательно. Продолжим?
— Безусловно. Советник по вопросам внешней политики. Герцог Озрик Фибиус Хламидий.
— Вы описали мне его как человека весьма строгих правил, вдумчивого, педантичного и дипломатичного. Да, он еще страдает болезнью глаз — плохо видит вдаль, не так ли?
— Так. В последнее время он стал несколько нервен, но это и понятно: до момента, который вот-вот наступит, он уверен, что нам из-за отсутствия королевы грозит война со всеми окрестными государствами, вместе взятыми.
— Я постараюсь развеять его опасения.
— Весьма на это надеюсь. Только, ваше величество, если вам вдруг вздумается пошутить, не спрашивайте у мессера Хламидия, не заморил ли он своего маленького ручного червячка с мягкой шкуркой…
— Не понимаю…
— Вот и хорошо. Просто не спрашивайте, и все.
— У нас не так много остается времени. Советник по финансам — герцог Долл Сальдо, умен, начитан, знает восемнадцать языков, прекрасно владеет холодным оружием… Мессер Рено, это все замечательно характеризует личность советника, но вот как у Тарсийского Ожерелья обстоят дела с бюджетом? Герцог уныло вздохнул:
— Любимое заявление мессера Долла Сальдо: «Наша казна почти пуста!» Он весьма часто его повторяет. И, к сожалению, это заявление справедливо.
— Я это учту. И постараюсь самолично выяснить, каким образом казна опустела.
— Она просто не пополнялась, ваше величество. Тарсийское Ожерелье понемногу, но неуклонно разоряется. Теряет свои «бусины» — одну за другой. Провинции враждебны друг другу и столице, феоды стараются оттяпать себе куски королевских земель, старые кодексы никто не чтит… Мы на грани падения, ваше величество. Кстати, об этом вам не преминет сказать военный советник.
— Герцог Атасс? Который — я цитирую вас, герцог, — похож на засиженную птицами скалу? Что ж, если он заговорит о падении, я спрошу его о том, что он предлагает, дабы этого падения избежать. И относительно трехсотлетней войны с… Пидзадьими Бадьями спрошу также. Не пора ли победоносно ее завершить?
— Спросите конечно. Но это бесполезная трата времени. Герцог Атасс до безумия любит говорить длинные речи, в которых призывает очистить наше королевство от внутренней враждебной скверны и после этого победоносно, громя все вокруг, и Бадьи в том числе, шествовать к богатому вожделенному Континенту Мира и Свободы, чтобы вымыть сапоги в омывающем его теплом океане и захватить все лучшие харчевни, закладные конторы и веселые дома Континента… А у нас ведь даже регулярной армии нет. Набираем всяких пройдох за деньги, на них нет особой надежды…
